Рауф Арашуков явно тянет время, ссылаясь на плохое знание русского языка и пользуясь услугами переводчика. Ему важно понять, чем конкретно обладает следствие, чтобы вместе с командой адвокатов выстроить линию защиты. Но весьма показательно, что с порога он заявил о политическом подтексте своего ареста. Незнание великого и могучего препятствием для такой стандартной позиции не является.
Сразу оговоримся: если абстрагироваться собственно от криминальной подкладки клана, то демонстративный, почти театральный арест Арашукова выглядит символическим жестом, подтверждающим решимость власти каленым железом вытравливать скверну коррупции. Да, борьба с коррупцией — это беспроигрышный тренд, поднимающий авторитет власти. А он, как мы видим из соцопросов даже официального ВЦИОМа, в цифровом выражении сильно пострадал. Даже у президента рейтинг доверия лишь 32%. Что говорить о других важнейших институтах политической системы, включая и непонятный для многих Совет Федерации.
Понятно, что и рухнувшие рейтинги, и навязчивые разговоры о сдаче части Курил авторитета власти не прибавили. А тут яркий эпизод антикоррупционной борьбы, способный перебить негативную общенациональную повестку, развернуть общественное внимание к разоблачаемому семейному спруту Арашуковых. Дальше, по известному сценарию, должны последовать телевизионные кадры с изымаемыми тоннами ценностей и пошловато-роскошными интерьерами семейных резиденций.
Правда, и у публики могут возникнуть встречные вопросы, которые мы поднимали ещё вчерашним утром: мол, как мог человек с такой репутацией стать сенатором. Где проверка со стороны ФСБ, кто конкретно вёл его личное дело в кремлёвской администрации? Наконец, не была ли его блестящая федеральная карьера следствием известной, характерной для регионов Северного Кавказа большой игры: вы, федералы, нас не трогаете, в наши дела скорбные не лезете, а мы гарантируем поддержку власти на 95, а если надо, то и на 120 процентов.
Но, видимо, реальный вред, наносимый власти и ее репутации деятелями типа Арашуковых, начинает превышать пользу от демонстрации полной лояльности в обмен на право воровать под прикрытием.
И еще один нюанс. Конечно, арест прямо в зале заседаний Совфеда бьет по авторитету и этого непонятного для многих органа. Верхняя палата и так считается пенсионной гаванью для проштрафившейся неэффективной номенклатуры. Недаром уже шутят, что, когда в зал вошли Чайка и Бастрыкин, у многих сенаторов что-то сжалось внутри. Так вполне возможно, что и эпизод с театральным арестом станет ещё одним аргументом в пользу тотальной конституционной реформы с перестройкой всей системы госуправления. И народ такой поворот поймёт и оценит.
