Выборы в Приморье стали моментом истины во всей внутренней политике на годы вперед. Подводить их полные итоги ЦИК не торопится. Среди прочего на кону сейчас вся репутация Эллы Памфиловой.
При обработке 90% бюллетеней лидировал кандидат от КПРФ Андрей Ищенко с отрывом в 8%. При такой статистике обычно считается, что результат предрешён. Его же первенство сохранялось при подсчёте почти 98% голосов. Казалось бы, всё уже ясно. Сам Ищенко вовсю принимал поздравления, обещал развивать особые отношения с коммунистическим соседним Китаем и при этом оставаться под знамёнами президента. На своей верности линии главы государства он сделал особый акцент.
И вдруг выборы, которые могли войти в учебники по политологии в качестве образца прозрачности и беспристрастности, обернулись крайне неприятным скандалом. Довезённые в последний момент бюллетени из Уссурийска и Арсеньева (доставленные с подозрительной задержкой) неожиданно вывели вперёд Тарасенко.
Естественно, эмоции захлестнули обе соперничавшие стороны. Коммунисты заговорили об очевидной подтасовке и переписывании бюллетеней в последний момент. Андрей Ищенко даже объявил в знак протеста бессрочную голодовку. Сторонники Тарасенко из «Единой России», в свою очередь, обвинили красных в том, что они намеренно задерживали доставку в облизбирком невыгодных им протоколов. Самое примечательное, что всю ночь наши политизированные радиостанции продолжали по инерции сотрясать эфир комментариями приморского чуда. Но, как говорится, чудес не бывает.
Понятно, что Приморье во многом ключевой регион для реализации многих правительственных планов. Что туда вот-вот придут значительные государственные инвестиции и что мегапроекты типа моста на Сахалин требуют профессионального и ответственного управления. А значит, губернатора, которому в Кремле абсолютно доверяют. Помним, что буквально накануне президент принял Тарасенко и пожелал ему удачи. А это безусловный сигнал для организаторов выборов. К тому же за почти год своего исполнения обязанностей кандидат добился очевидного прогресса в отношениях с местными непростыми элитами, смена которых часто сопровождалась в недалёком прошлом судебными вердиктами. Но всему же есть границы.
Для реализации всех этих обширных идей нужен особый авторитет власти. А что получается? Если на участки пришли 35% избирателей, а за Андрея Тарасенко всё-таки проголосовало чуть более 50% процентов, то выходит, что он получил реальную поддержку где-то 8% приморцев, имеющих право голоса.
Можно ли говорить о том, что такая власть устойчива при наличии того самого скандала, который, видимо, будет развиваться? Хотя мы понимаем, что многое зависит от позиции самого Зюганова, склонного в последнее время к компромиссу с действующей властью. Не так давно он многократно заявлял о фальсификациях на выборах, грозил судом и массовыми уличными протестами, но дальше угроз обычно не шёл. Между тем такого острого электорального конфликта интересов у нас, пожалуй, не было с девяностых годов.
Как край будет выбираться из такой неприятной коллизии, сказать пока трудно. Может быть, впервые там появится что-то вроде регионального коалиционного правительства?
