В СМИ и социальных сетях часто задают вопрос — почему так различается общественная реакция на задержание Ивана Голунова год назад, в июне, и на арест Ивана Сафронова в нынешнем июле? Действительно, в 2019-м, после того как поступили новости о случившемся с Голуновым, столичная общественность буквально взорвалась. В его защиту выступили самые известные медийные персоны, прошли массовые акции протеста. В случае с Сафроновым такого не наблюдается, акции проводятся разрозненные, и столь мощного отклика от коллег и публичных фигур, как это было с другим Иваном, не наблюдается.
Попробуем найти ответ.
Во-первых, Ивана Голунова задержали по статье 228.1 УК РФ «Незаконные производство, сбыт или пересылка наркотических средств». Она очень «популярна» у правоохранительных органов, когда требуется кого-то задержать и возбудить уголовное дело. Соответственно, чтобы включить механизм приведения её в действие, силовики нередко используют подбрасывание наркотиков ни в чём не повинным людям.
Поэтому как только стало известно об аресте Голунова и о том, в чём его обвиняют, реакция коллег была понятна и предсказуема, равно как и оперативна. Слишком уже велик негативный опыт подобных задержаний, слишком велико количество случаев подбрасывания наркотиков.
В случае с Сафроновым речь идёт о совсем иной статье Уголовного кодекса — «Государственная измена», другими словами, шпионаж. Дело по ней состряпать куда труднее, все прекрасно это понимают. «Отпиариться» знаменитостям на этом куда сложнее, да и рискованнее для своей репутации.
Во-вторых, различается социальный и культурный статус Голунова и Сафронова. Первый — малоизвестный сотрудник преимущественно хипстерских изданий, типичный представитель соответствующей тусовки, немного «ботанического» вида, всем своим обликом говорящий о своей практической беспомощности и невинности. СМИ, в которых он сотрудничал, были далеки от политического истеблишмента и представляли собой, говоря языком социологии, контркультуру. В них сильны чувство локтя, желание взаимовыручки, вообще готовность к коллективным действиям, ибо арест Голунова расценивался именно как давление на эти медиа в первую очередь. Редакторы и сотрудники почувствовали личную угрозу себе.
Сафронов, хотя он значительно моложе Голунова, гораздо известнее. До недавнего времени он был сотрудником вполне респектабельных изданий, входящих в официальный пул. Чувство солидарности в них развито значительно слабее. Граница между ними и вышеописанными очень нечёткая, но она есть. Раз их сотрудника арестовывают, значит, не просто так, — вот приблизительно ход мысли многих журналистов, вообще людей, причастных к массмедиа.
Кроме того, в последние месяцы Сафронов уже в чистом виде журналистом не являлся, а работал советником Дмитрия Рогозина в Роскосмосе. Это также минус в глазах потенциально готовых за него «вписаться». И сам факт ухода из журналистики в госкорпорацию, и сотрудничество с Рогозиным — неприемлемой для многих фигурой — делают Сафронова не тем человеком, арест которого может вызвать значительные эмоции. Именно на этом фоне и возник конфликт Алексея Навального с либеральной общественностью.
В-третьих, у обоих журналистов разные реноме. Голунов — классический расследователь, который вскрывал тёмные схемы, махинации, показывал изнанку чьей-то «благопристойной» внешне жизни. По определению такой человек имеет множество влиятельных врагов, которые ему хотят отомстить. Поэтому его задержание априори выглядит неправомерным, неким заказом.
Сафронов же выступал, скорее, как традиционный корреспондент, писал об «оборонке» и космосе, но не в жанре расследований, не вскрывал некие убойные тайны, работал, как говорится, по повестке дня. Поэтому значительно труднее поверить в то, что у кого-то возникло желание ему за что-то отомстить.
В-четвёртых, различается политическая атмосфера, в которой произошли задержания. В июне прошлого года раскручивалась избирательная кампания в Мосгордуму, различные силы уже исподволь к ней готовились. Вскоре прошли массовые акции протеста в связи с недопуском ряда кандидатов. В начале июля 2020-го подобной напряжённости нет. Владимир Путин выиграл голосование по поправкам в Конституцию, и впереди нет значимых событий. Пандемия коронавируса также наложила свой отпечаток.
Вот те соображения, которые находятся на виду, когда сопоставляются дела Голунова и Сафронова. Отметим также реакцию правоохранительных органов. В первом случае она с самого начала была неуверенной, противоречивой, путанной. Задержанный журналист был освобождён из-под домашнего ареста сравнительно быстро. А далее дело начало стремительно рассыпаться, и ситуация повернулась на 180 градусов, когда уже те, кто фабриковал дело, сами оказались в статусе подозреваемых. В случае же с Сафроновым силовики действуют напористо и решительно, без колебаний. Сегодня Мосгорсуд признал его арест законным. Это не могут не замечать и сотрудники СМИ, и общественные активисты.
