17 мая в еженедельной программе «Москва. Кремль. Путин.» показали интервью президента России Владимира Путина, которое он дал ещё осенью 2019 года (на заднем плане стоял уже бывший министр экономики Максим Орешкин), в нём лидер сказал слова, ставшие небольшой медийной сенсацией: «Россия — это не просто страна, это действительно отдельная цивилизация».
Далее он пояснил свою мысль: «если мы имеем в виду, что это многонациональная страна, с большим количеством традиций, культур, вероисповеданий. Если мы хотим сохранить эту цивилизацию, мы, конечно, должны сделать упор именно на высокие технологии, на будущее их развитие».
Но СМИ выхватили именно первую часть высказывания. Возможно, в этом и заключался замысел Кремля. Ведь передача Владимира Соловьёва нацелена на максимально широкое привлечение к себе внимания с целью пиара политики президента. А подобные смелые слова — «Россия — отдельная цивилизация» — неизбежно вызовут информационную шумиху и споры, что и требуется.
Установку об «особости» России уже давно пытаются обосновать в администрации президента, делая заходы то с одной, то с другой стороны. Достаточно вспомнить тезис Владислава Суркова о «суверенной демократии», который он продвигал ещё с 2004 года. Другие примерно в то же время писали о России как об «энергетической сверхдержаве», пытаясь тем самым оправдать остающуюся зависимость страны от экспорта энергоносителей. Этим вопросом занимался и Владимир Якунин с его тезисом «Россия — государство-цивилизация».
Актуальность доказательства «особости» российского пути лежала на поверхности — поскольку на Западе нашу страну подвергали резкой критике за те или иные аспекты внутренней и внешней политики, а предпосылок к тому, что в Москве будут подстраиваться под пожелания с Запада, не имелось никаких, то необходимо было обосновать — почему так происходит? Мюнхенская речь Владимира Путина 2007 года — одна из таких попыток. После 2014 года цивилизационный и политический разрыв стал уже просто необратимым в ближайшей перспективе, и потребность доказывать что-либо снизилась, отчего эта тема отошла на второй план.
Сегодня, в период глобальной угрозы коронавируса, когда экономические проблемы обострились не только в России, но и во всех странах мира, сравнение её с другим государствами актуализируется. Как РФ выглядит на их фоне в плане предотвращения распространения инфекции? Насколько эффективна её система здравоохранения? Кроме того, такие события — удобный момент для возобновления диалога, поскольку с глобальным феноменом надлежит бороться всем миром, а не поодиночке, в своих национальных квартирах. Необходима скоординированная борьба — а теперь уже для предотвращения в дальнейшем возникновения подобных эпидемий — на международном уровне.
Но прежде чем начинать диалог, в Кремле, видимо, сочли нужным предварительно подчеркнуть отличия — по пословице «прежде чем объединяться, необходимо размежеваться». Иными словами, готовность объединять свои действия на международном уровне не должна означать готовность идти на уступки по чувствительным политическим вопросам.
Однако в интервью Владимира Путина были и другие слова — «появились новые технологии, они уже меняют мир. Все эти направления — беспилотная техника, генетика, медицина, образование — всё это и будет той базой, на которой будет развиваться страна». Заявка на высокие технологии как залог развития государства делается уже не впервые, однако воз и поныне остаётся там, РФ, как и прежде, экспортирует в основном сырьё, топливо и первичные материалы. Проект Сколково не принёс никаких значимых перемен, и вызова Кремниевой долине брошено не было.
Коронавирус стал испытанием, которое должно показать, насколько в реальности Россия развитая страна. Ведь речь не только о способности обеспечить население масками, но и о проведении тестов и разработке вакцины. Это действительно требует усилий и врачей, и генетиков, и вирусологов. По итогам этого года — какими окажутся уровни смертности и заболеваемости — можно будет судить о развитии науки и технологий в нашей стране.
Третий тезис, который высказал Путин, — об уникальном оружии, которого нет у других стран: «нам нужно теперь не только трансформировать эти достижения в гражданские сферы, но и опираться на достижения предыдущих поколений». Но реально «уникального оружия» пока представлено никому не было. Разговоры о нём идут с весны 2018 года, когда президент сделал соответствующую презентацию во время избирательной кампании, но до сих пор непонятно, что имеется у РФ в действительности. Вообще, похвальбы отечественному высокотехнологичному оружию что в советские времена, что в постсоветские раздаются, почему-то, в основном из Москвы. Но хотелось бы, чтобы о нём в первую очередь говорил потенциальный противник.
Ещё хуже обстоят дела с передачей технологий из военного сектора в гражданский. Во времена СССР это выражалось в производстве ширпотреба на предприятиях ВПК, считалось, что там выше технологическая дисциплина, соответственно, выше будет и качество гражданской продукции. В итоге стиральные машины, пылесосы и прочую бытовую технику изготавливали производители ракет и самолётов, а автомобиль «Иж» делался на оборонном Ижмаше и особым качеством не отличался. Вообще, не существует простого алгоритма перевода военных технологий в мирное русло. Необходимы заинтересованность всех сторон и понятная коммерческая выгода.
Пока огромными усилиями удалось объединить распавшиеся после 1991 года технологические цепочки в рамках крупных компаний и удержать позиции по экспорту вооружений. Но ни одна из этих корпораций ещё не представила значимого выпуска гражданской продукции. Совершил ли Ростех революцию в автомобилестроении, владея ВАЗом и КАМАЗом? Нет, для него это скорее обременение.
Связь понятий «цивилизация» и «высокие технологии» совершенно не просматривается. У аборигенов тоже уникальные цивилизации, но технологии были не на высоком уровне. Более того, можно сказать, что в современном мире всё сложное производство, а главное, его разработки, сосредоточены на Западе. А Китай, когда представляет на рынок что-то из «хай-тека», говорит об уникальности китайской цивилизации в последнюю очередь или вообще не говорит.
Так что, думается, кремлёвские пиарщики своего замысла не добились. Да, на слова президента обратили внимание — на несколько часов, но если за словами дела не следуют, то и большой значимости они не получают.
