Политик, с именем которого связывают введение понятий «суверенной демократии» и «глубинного народа», вновь, используя прежние речевые обороты, предлагает новый общенациональный дискурс. И на этот раз он призывает политологов «глубинно» обсудить понятие «путинизма» как некую идеологию повседневного эффективного управления государством.
Собственно, ещё в своей нашумевшей статье Сурков чётко определил, что в современной России есть такая модель развития и построения государства. И называется она «путинизм». Модель, которая-де вызывает всё больший интерес в мире, разочарованном провалом глобализации. Мол, если во Франции до сих пор следуют заветам генерала де Голля, в Турции — Ататюрка, за океаном — принципам и конструкциям, заложенным ещё отцами-основателями, то и в России есть система управления нашей сложной страной, которая пока отстраивается, но всё в большей степени показывает свою действенность. А главное — она и спустя многие годы будет основой для управления государственной машиной.
Подчеркнём, Владислав Юрьевич не собирается, по его словам, входить в детали понятия, но надеется, что оно будет в центре напряжённой дискуссии. Действительно, не обсуждать же всё время украинские проблемы. И у нас есть явление политики и идеологии, достойное самого углублённого изучения. Собственно, по сути никто возражать и не собирается. Единственно, Дмитрию Пескову не пришёлся по душе сам термин «путинизм», который, видимо, у него ассоциируется с прежними идеологическими доктринами-догмами. Но в целом и он согласен с новым подходом к осмыслению прошедших двух десятилетий и исторической ролью президента.
Между тем известно, что Сурков исходит из особой роли России, которая, дескать, не позволяет ей уйти со сцены или отмолчаться, а потому и не сулит государству покоя. Собственно, такая «карма» и диктует специфическое построение всего каркаса государства, которое родилось, по его мнению, в середине нулевых. Когда и сам Сурков во многом определял внутриполитический курс.
В своё время он уже ввёл собственную периодизацию русской государственности: Московия Ивана Третьего, империя Петра Великого, советское государство Ленина. И, наконец, современная Россия Путина как принципиально новый тип. Причём, как уверяет автор, мы до конца ещё не можем всесторонне оценить новую историческую модель, которая заложила основы нашего развития на десятилетия вперёд.
В этой связи Владислав Сурков уверен, что модель до конца ещё не раскрыла все свои возможности. И более того, сам Путин до конца не является «путинистом», как Карл Маркс не был марксистом. С тем же успехом Сурков мог бы вспомнить и Иисуса Христа, который не был основателем своей церкви и христианства как религиозной доктрины.
Пока, впрочем, до конца не ясно, претендует ли сам Сурков на то, чтобы стать первым реальным путинистом, то есть мыслителем, раскрывающим невидимые пока широкой публике аспекты доктрины нового российского государства. Или всё-таки он надеется, что этот опыт будет осмыслен современными учёными и политиками-практиками.
Иными словами, Сурков вновь освежил тезисы своей программной статьи, в очередной раз предлагая вплотную заняться разработкой государственной идеологии управления на основе опыта эпохи Владимира Путина. Понятно, что злые языки могут связать такую настойчивость с некоторым ослаблением позиций давнего президентского помощника и многочисленными разговорами о его возможной отставке. А так он не только подтверждает свои претензии на роль крупного идеолога, но и как бы перебивает невыгодную для себя повестку. Притом, что у его тезисов, как все понимают, будет главный читатель.
Но, в конце концов, и идея Суркова может быть сформулирована более лаконично. Сказал же спикер Госдумы Вячеслав Володин: «Путин — это и есть Россия!».
