Прекрасно помню состоявшийся в конце девяностых мой разговор с одним из замов главы кремлёвской администрации, который сокрушался по поводу решения Конституционного суда. Судьи тогда постановили считать второй срок президентства Бориса Ельцина реально вторым. Дело в том, что ещё в 1999 году, который предшествовал великим переменам, в окружении первого российского президента бытовало мнение, что его второй срок в действительности является первым, поскольку в 1996 году он выиграл драматическую дуэль у Геннадия Зюганова уже после вступления в силу новой российской Конституции. Той самой, принятой на референдуме, на котором рекомендовалось голосовать по формуле «да, да, нет, да». Важного сановника расстроил тогда не только сам вердикт, но и жёсткая, не допускающая двоякого толкования формула ответа: «Ну могли бы как-то более тактично сформулировать!» Видимо, в его понимании тактичность могла бы позволить опять напустить двусмысленности в оценках.
Этот эпизод пришёл на память на фоне новых заявлений того же Владислава Суркова, который вроде бы ушёл, но мудро держит дверь приоткрытой. Объявив себя причастным к великим делам действующего президента, Владислав Юрьевич (опять-таки в стиле незабвенных девяностых) предлагает обнулить президентские сроки Путина на том основании, что Конституция после поправок значительно изменит статус и полномочия главы государства. Ну во-первых, откуда Суркову знать, как будет выглядеть статус президента после затянувшейся процедуры внесения поправок. Или он даёт понять, что всё ясно заранее и последующие чтения в Госдуме, одобрение в региональных парламентах и всенародное голосование — просто пустая формальность?
Впрочем, абстрагируясь от такой прозорливости уже бывшего помощника президента, можно констатировать, что споры о числе президентских сроков составляют часть нашей политической традиции. Не успели ещё убрать из текста Основного закона словечко «подряд», позволившее Владимиру Путину после «медведевской паузы» вновь баллотироваться в президенты на два срока, как пошли новые домыслы об объединении России и Белоруссии, которое-де позволило бы избрать нового президента, который не был бы обременён российскими президентскими мандатами. И Сурков уже не первый, кто поднял вопрос об обнулении по причине конституционной реформы. При том, что принимается не новая Конституция, а всего лишь её подвергают тонкой донастройке.
Говорят, что Сурков в последнее время сблизился с главой Совбеза Николаем Патрушевым и некоторыми иными влиятельными деятелями, якобы стоящими за сохранение у власти нынешнего президента. А статус фактически частного лица позволил Владиславу Юрьевичу выступить с таким предложением в расчете, естественно, на то, что идея задаст новый национальный дискурс. Как он это всегда любил. Официально от его посыла уже открестились. Но слово-то вброшено. И неудивительно, что автором и доклада о страхах, которые-де испытывают россияне по поводу возможного ухода со своего поста Владимира Путина, и СМС-интервью с Сурковым является один человек — Алексей Чеснаков, политолог, близкий к самому Суркову. Так что экспромт уходящего помощника был хорошо подготовлен.
Впрочем, как и двадцать лет назад, хорошо бы услышать мнение самого Конституционного суда, раз уж толкование Основного закона есть его главная обязанность. Но уже после завершения всей процедуры дополнения Конституции. Может, Сурков поторопился всё-таки.