14 марта Владимир Путин направил в Конституционный суд РФ запрос относительно своих поправок в Основной закон страны. Среди прочего он поставил вопрос о допустимости своего последующего баллотирования на пост президента (если вкратце сформулировать его вопрос к судьям) и об одобрении принятия поправок на всенародном голосовании.
Напомним, что к субботе все заксобрания РФ одобрили поправки после аналогичной процедуры в Думе и Совете Федерации. Как всегда, в современной России законодательные новации продвигаются стремительно, без проволочек, если они идут от верховной власти. Суд решил не отставать и выдал ответ президенту уже в понедельник, 16 марта. На все свои вопросы Владимир Путин получил положительный отзыв.
Рассмотрение поправок в КС не являлось необходимым этапом, и его вполне можно было обойти, но президент решил «усложнить» свою задачу для пущей чистоты предстоящего голосования и убедительности самих поправок.
Что из себя представляет на нынешний момент Конституционный суд? После активного участия в текущей политике в 1991–1993 годах, когда его решения значительно влияли на государственный курс, сегодня он занимает очень скромное место в политической системе страны. За двадцать лет правления Путина суд ни разу не стал препятствием для стратегических решений высшей власти как в политический сфере, так и в социально-экономической. При всех своих председателях он проявлял безусловную лояльность Кремлю, что не исключало его самостоятельности в каких-то второстепенных вопросах по запросам отдельных граждан.
В этом состоит разительное отличие КС РФ от, например, Верховного суда США, чьи решения становятся эпохальными и надолго определяют жизнь страны. Достаточно вспомнить борьбу с расовой дискриминацией или разрешение абортов.
Почему так сложилось в России — вполне понятно. РФ как независимое государство рождалось не на консенсусной основе, а в острой политической борьбе с «нулевой суммой», как принято сейчас выражаться. Это не являлось её особенностью, а было присуще практически всем постсоветским государствам. Почти везде политическая целесообразность брала верх над правом, а сиюминутные интересы — над долговременными. Вспомним, например, референдумы в Казахстане в 1995 году или в Белоруссии в 2004-м о разрешении их президентам без выборов и далее оставаться у власти, либо о возможности баллотирования на число сроков, превышающее разрешённое в конституции. А в таких условиях скрупулезное выяснение законности-незаконности тех или иных решений власти предержащих — только помеха.
И внутри России попытки ограничения исполнительной власти практически никогда не имели успеха. Возьмём историю с губернаторами. Когда в самом начале путинского правления возникла идея разрешить им пребывать у власти только два срока, то сразу в закон были введены поправки, обнулявшие предыдущее их нахождение в должности. И КС в 2002 году поддержал в этом депутатов. Затем глав регионов перестали избирать всенародно, и тема потеряла актуальность.
Но та же история повторилась уже в 2015-м, когда выборность губернаторов возвратили, и снова с «обнулением» их предыдущего нахождения во власти. В итоге Евгений Савченко вполне законно правит Белгородской областью с 1993 года, несмотря на все законы о двух сроках. Губернаторская история — это яркая иллюстрация «резиновых» российских законов.
Когда же КС РФ попытался проявить принципиальность, как в сентябре 1993-го, то его деятельность была просто-напросто приостановлена, тогдашний (впрочем и нынешний же) председатель Валерий Зорькин был отправлен в отставку. Затем его состав был расширен за счёт более лояльных судей, закон о КС пересмотрен, и его полномочия сузились.
Перевод в 2007 году Конституционного суда в Санкт-Петербург стал заключительной страницей в истории уменьшения его роли. Задуманное формально как шаг с целью повышения уровня Северной столицы, придания ей большего значения, переселение судей явилось по факту как бы удалением подальше от Москвы, подчеркиванием тихого и невозмутимого, не привлекающего к себе внимания существования КС. Лишь изредка оно прерывается чем-то экстраординарным. Последний раз это было с особым мнением судьи Константина Арановского в феврале этого года о том, что СССР — «незаконно созданное государство» и что РФ не должна выступать его правопреемником «репрессивно-террористических» деяний. Но и это заявление (кстати, под сегодняшним заключением его подписи не стоит) не имело никаких легальных последствий, так и оставшись мимолетной газетной сенсацией.
Поэтому трудно было ждать иного заключения от КС, чем то, которое было принято 16 марта. Его объём — 52 страницы — наводит на мысль о том, что значительная часть работы была выполнена заранее, по крайней мере черновая. Действительно, в такой короткий срок выработать обобщённое мнение полутора десятков судей по столь широкому кругу сложных вопросов было бы иначе нелегко. Теперь же сняты последние возможные препятствия перед голосованием 22 апреля. Кремль может открыто начинать публичную подготовку к нему, в том числе ссылаясь на полную легитимность своих действий, подтвержденную Конституционным судом.
