После заявления главы комиссии по помилованию администрации президента Молдавии Иона Гузуна, предложившего объявить российского посла Олега Васнецова персоной нон грата, есть несколько вероятных вариантов развития ситуации. Самый простой — ненавязчиво дезавуировать «оговорившегося» клерка, параллельно выразив формальный протест по причине присутствия нашего посла на инаугурации переизбранного президента Приднестровья. Это позволит всем сторонам сохранить своё лицо при сохранении подвешенности давно известных региональных вопросов.
Более рискованный для Кишинёва вариант — нагнетать истерию вокруг посольской поездки в Тирасполь, апеллировать к старшим румынским товарищам и дальше к натовскому руководству. Бить челом самому Джо Байдену, которого умудрились в Кишинёве поблагодарить даже за ценную поддержку после того, как Россия, щедрая душа, согласилась подписать с республикой вполне льготный договор о поставках газа. Как говорится, спасибо, господин Байден, за то, что вы просто есть.
О варианте с реальной высылкой посла великой державы, которая оказалась бы не просто дерзким и бессмысленным демаршем, но фактически, по международным понятиям, casus belli, думать просто не хочется. Притом что рвать отношения, учитывая немалое число граждан Молдавии, работающих в России и заинтересованных в получении в будущем российской пенсии, было бы не просто глупо и даже самоубийственно для нынешнего режима. Ведь это тот самый влиятельный электорат. К тому же Россия — желанный рынок для молдавской сельхозпродукции, нужной в Европе так же, как сибирский холод.
Думаю, у российского руководства изначально не было особых иллюзий относительно возможной политики стопроцентно проамериканской Майи Санду, которая, как и многие члены её администрации, гражданка Румынии.
Весьма примечательно, что ряд откровенно антироссийских жестов Кишинёв позволил себе уже после заключения ряда весьма выгодных для себя соглашений с российскими партнёрами. Ведь как только высохли чернила подписей под документами, был закрыт проезд через украинскую территорию автомашин с приднестровскими номерами, хотя такое право было, как утверждали, согласовано в ходе переговоров с Санду Дмитрия Козака, отвечающего и за вопросы отношений с Кишинёвом в кремлёвской администрации. Потом был введён запрет на трансляции российских телеканалов, хотя и после перевода в школах русского языка в статус факультативного в республике у российского ТВ сохранилась приличная аудитория.
Такая политика явно в стиле недавней украинской. Сегодня просим прислать на бедность антиковидные вакцины (и Россия передала безвозмездно 140 тысяч доз), буквально умоляем не замораживать страну, не способную платить рыночные цены на газ. А назавтра вообще забываем об оплате за топливо, не признаем накопившиеся долги, приветствуем в Киеве почётный караул криком «Слава Украине!» и нагнетаем вместе с президентом Владимиром Зеленским напряжённость у порога Приднестровья, хором с ним требуя вывести оттуда российских миротворцев.
Не исключено, что пропагандистский залп, доверенный фигуре второго плана, — это просто жест в сторону европейских покровителей, оставляющий госпоже президенту свободу рук. Но звоночек, согласитесь, неприятный. Тем более что в последнее время Россия преодолевает советский ещё комплекс «старшей сестры». И уже без снисхождения реагирует на выверты бывших «родственников». А рассказанная ещё Эзопом история лягушки, раздувшейся до быка, поучительная.
