Государю, при котором Россия с небывалой для исторических процессов скоростью превратилась в самое большое независимое европейское государство. Даже Карл Маркс, грешивший и русо- и славянофобией, отметил, что его появление стало шоком для остальной Европы, настолько это всё было неожиданно.
На открытии памятника, которому до сих пор не нашлось места в Москве, министр Мединский назвал Ивана III недооценённым правителем. И действительно. Этот государь порвал даже к тому времени формальную зависимость от Орды, создал сложный государственный механизм управления с приказами, прообразом будущих министерств, ввёл по турецкому образцу систему «поместье за службу», при которой дворянские дети получали земельные наделы с крестьянами, которые ещё пользовались правами Юрьева дня, для своего военного оснащения. И этот порядок фактически существовал до объявленной Петром III вольности дворянства. На Руси, как и во всей Европе, дворянство платило только один налог — налог кровью.
Я уже не говорю о том, что современный Кремль с его сказочными соборами и символической известной во всём мире стеной также построил Великий князь Иван. И в то же время в столице идея памятника ему была с порога отвергнута комиссией по причине... его неоднозначности.
И вот в Калуге, недалеко от которой было то самое знаменитое стояние на Угре, положившее начало не столько освобождению Руси от господства Орды, сколько фактически включению Орды в состав Русского государства, появился памятник нашему «началу всех начал».
И стоит Иван на постаменте, напоминающем белоснежный айсберг, а на заднем фоне, на здании местной власти, ясно просматривается ещё герб РСФСР. Мы реально страна контрастов.
Одна из исторических проблем памяти об Иване III (или о Иване Первом в трактовке Татищева) заключалась в том, что он вдруг оказался в тени своего внука Ивана Васильевича. А ведь именно Иван III был первым в русcкой истории, кто получил прозвище Грозный, или, вернее, — Грозной, то есть несущий грозу врагам своим, неотвратимую кару.
И дело не только в том, что оба были Иванами Васильевичами. Многие деяния обоих Иванов настолько совпадают, что некоторые историки-модернисты во главе с математиком Фоменко выдвинули версию, что биография второго Грозного есть всего лишь переложение деяний его великого деда.
В действительности всё наоборот. Более поздние по времени, но аналогичные по смыслу действия Ивана IV просто накрыли своей тенью политику его предка. Действительно, на вопрос «Кто брал Казань?» любой школьник без запинки ответит: Иван Грозный. Но вопрос, а какой именно Грозный, явно поставил бы его в тупик.
Между тем ещё весной 1487 года войско Ивана III выступило на Казань, чтобы поддержать так называемую русскую партию, то есть политиков, ориентированных на Москву, в их противостоянии с «крымской партией». И 9 июля ворота Казани были добровольно открыты, и войска великого князя торжественно вошли в город. На престол был возведён ставленник «русской партии», а Иван принял титул князя Булгарского. Подчеркнём — булгарского, а не казанского или татарского. Часть оппозиции была казнена. Но многие вывезенные из Казани представители местной опальной знати дали начало уже родовитым московским кланам, смешавшись со столичной знатью. Понятно, что потом власть в Казани переходила от одной группировки к другой, часто враждебной Москве. И Иван IV, взяв Казань в 1552 году, окончательно покончил с её самостоятельностью.
Но молчат об этих нюансах школьные учебники истории.
Кто не помнит, как Иван IV боролся с боярской самостийностью, ломая хребты уделам? Опричнина во многом и ставила себе целью оторвать знать от родовых вотчин, переселяя семьи на новые земли, которые уже официально за службу предоставлялись великим князем. Но не он был первопроходцем в таком деликатном деле, как «перебор людишек». Начал массовое переселение родовитых ради укрепления структур государства как раз его дед.
Именно он, окончательно лишив самостоятельности Новгород, конфискует земли местной знати и переселяет её в имения под Москвой, чтобы были под присмотром. А московские дворяне тронулись встречным курсом в новгородские и псковские земли, формируя на территориях, на которые постоянно зарились то шведы, то поляки, лояльный центру служивый слой.
Одновременно Иван максимально сужает область манёвра для капризных вотчинников, которые в течение пары веков постоянно кочевали со своими землями между Русью и Литвой и что-то для себя постоянно выгадывали при смене сюзерена. При Иване они ещё имели возможность покинуть самодержца, но вот свои квадратные километры приходилось оставлять. А кому нужен князь, который гол как сокол? Интересы государства были поставлены выше интересов уделов. Иван добивается максимальной концентрации ресурсов под рукой государя. Сейчас такую политику назвали бы мобилизационной экономикой, исключительно эффективной в условиях фактически не прекращающихся войн.
И глубоко символично, что в 1493 году Иван принимает титул Государя всея Руси, династические проблемы снимаются окончательно. И следующий шаг уже — помазание на царство внука Ивана, Дмитрия. Правда, его судьба сложилась трагично, верх взяла партия Софии Палеолог. Но жест был глубоко символичный. Отныне и московская династия позиционирует себя в качестве помазанников божьих.
За 44 года своего правления Иван III превратил окончательно разорённое при его отце, Василии Тёмном, государство в мощную по тем временам державу. Ещё недавно земли восточнее Польши обозначались на картах как Тартария. А в конце правления Ивана III в Москву потянулись сотни европейских архитекторов, врачей, инженеров. Это даже не окно в Европу, а настежь распахнутая дверь.
Необходимо было, чтобы суверенный статус державы был бы признан в Европе, и Иван устанавливает дипломатические отношения с Оттоманской империей, посылает своих эмиссаров в Персию, Данию, которая также признаёт нового европейского монарха. Иван избегает войн. Но когда столкновения необходимы, успешно ведёт боевые действия против Литвы, Польши, Ливонского ордена. Русские рати занимают Брянск, Гомель, Стародуб, Рыльск, Путивль.
При нём главный ресурс — земля становится основой структурирования государства, поскольку даётся в обмен за службу. Доходы от поместья должны служить военной экипировке воина-дворянина. На такой основе при Иване формируются и первые постоянные полки — дворянская конница. Одновременно начинается глубинное переформатирование и высшей, непокорной ещё недавно знати. Вместе с поместьями дворянство жалуется ещё и придворными чинами. И в этом ещё одна находка Ивана III. Местничество ещё сохраняется, но теперь при московском дворе собираются, ища княжеской милости, некогда гордые рода, представители которых становятся постельничими, конюшенными, окольничими.
Государство приобретает структуры, гарантирующие его устойчивость. А значит, и возрождение страны после Смуты — также в некоторой степени заслуга Государя всея Руси.
Надеюсь, что калужский памятник — это только начало обретения нашей исторической памяти.
