Переименование столицы Казахстана в Нурсултан хоть и вызвало некоторые протестные волнения, никого особенно не потрясло. Этот город давно был объектом разного рода политических, а то и геополитических игр и расчётов. Когда-то Акмолинск, а потом и Целиноград, он долго оставался одним из форпостов русского влияния в Северном Казахстане. В постсоветское время Целиноград стал Акмалой, а потом и Астаной, превратившись в столицу. В девяностые годы в стране было принято политическое решение перенести столицу из Алма-Аты в Астану, чтобы под благовидным предлогом изменить местные расклады.
Редкий город мог бы похвастаться таким числом переименований. А потому и новое название — Нурсултан — это не просто дань уважения лидеру, но и обоснование генезиса современного казахского государства после, по выражению самого Назарбаева, колониального периода, к которому он отнёс и имперскую, и, видимо, советскую эпохи.
Единственно, несколько настораживает то обстоятельство, что по туркменскому образцу городу дали имя ещё вполне живого и дееспособного политика. Как в относительно ранние советские годы, когда был городок Троцк (он же Гатчина), Зиновьевск (потом Кировоград).
Но ныне топонимика, как показывает украинский опыт десоветизации, приобретает не просто политическое, а наступательно-политическое значение. В Незалежной переименовывать города стали наперегонки с заваливанием памятников Ленину и иным, чуждым «революции гидности» деятелям. Досталось даже Александру Суворову, и на очереди, как утверждают, одесский монумент Екатерине Великой. В результате на карте вместо Днепропетровска появился просто Днепр, или вернее — ДнIпро, вместо Кировограда — Кропивницкий, и так далее.
Впрочем, местные декоммунизаторы, а теперь и явно дерусификаторы готовы идти дальше. Они усиленно роятся в исторических хрониках, силясь доказать, что на месте городов Новороссии, основанных в конце XVIII века на землях, освобождённых от угроз татарских набегов, существовали какие-то поселения времён вещего Олега или литовских властителей. Так, топонимические археологи нашли некое упоминание о том, что от берегов нынешней Одессы был якобы отправлен корабль с зерном в Константинополь ещё до его падения. И местечко сие якобы называлось Коцюбинском, «чi шо». Так что не исключено, что и понятие «одессит» скоро может быть поставлено под большой вопрос.
Собственно, переименование советской топонимики давно стало средством самоутверждение новых суверенных государств. Хотя и в России в своё время вернули Набережные Челны, Рыбинск, Ижевск, стерев с карты имена Брежнева, Андропова и Устинова. Хотя до сих пор у нас существуют Ленинградская и Свердловская области. Правда, у нас процесс этот не носил отпечатка площадной истерии.
А на постсоветских просторах, думаю, нас могут ожидать самые неожиданные топонимические сюрпризы. Перевешивание табличек и указателей — самая простая реформа из всех возможных.
