В Лондоне открылся юбилейный саммит НАТО, который продлится два дня. В ходе встречи внимание наблюдателей приковано в первую очередь к фигуре американского президента Дональда Трампа, чей внешнеполитический курс, как принято считать, породил немало рисков и для Альянса, и для всего мира. Однако некоторые аналитики полагают, что действующий глава США в предпринимаемых им шагах на самом деле не столь сильно отличается от своего предшественника Барака Обамы.
Мысль о сходстве внешней политики двух американских президентов высказал, в частности, в своей статье для Financial Times специалист по международным отношениям Гидеон Рахман. По его мнению, разница между Трампом и Обамой, главным образом, в манере действий лидеров, но не в сути их шагов. В качестве примера он приводит попытки президентов сократить присутствие США на Ближнем Востоке и сдержать усиление Китая. Как отмечается в статье, сходство ещё больше проявилось после того, как Трамп уволил советника по национальной безопасности Джона Болтона — одного из главных вашингтонских «ястребов», продемонстрировав таким образом желание продолжать переговоры с Ираном, Северной Кореей и талибами в Афганистане, а не вставать на путь вооружённого конфликта. Дипломатическое, а не военное решение этих проблем предпочитал в своё время и Обама. Однако подобная осторожность, напоминает Рахман, приводит к столкновению лидеров США с так называемым the blob — влиятельной частью американской политической элиты, выступающей за более активный и подчас агрессивный внешний курс.
Обама подвергся нападкам за «слабость», а Трамп — критике за «изоляционизм». Дебаты по Афганистану иллюстрируют это. И Обама, и Трамп пришли к власти крайне скептически настроенными по поводу продолжающегося там военного присутствия США. Затем обоих президентов убедили отправить больше войск — только для того, чтобы позже начать выводить их снова, — напоминает аналитик.
Подобные шаги, конечно, не отменяют того, что во многом Трамп, как изначально и планировал, пытался избавиться от наследия Обамы. Например, он вышел из Парижского соглашения по климату, из Транстихоокеанского партнёрства, а также из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД, так называемая ядерная сделка между Ираном и партнёрами), чем вновь обострил ситуацию в Ближневосточном регионе.
Как отметил в разговоре с News.ru эксперт по международным отношениям Владимир Фролов, Обама и Трамп действительно схожи в своём стремлении сократить американское военное присутствие на Ближнем Востоке. Но они совсем не совпадают по тактике и выбору союзников и партнёров.
Обама вёл курс на нормализацию отношений с Тегераном и достижение стратегического компромисса по стабилизации региона между Ираном и Саудовской Аравией. Трамп полностью встал на сторону саудитов и проводит политику смены режима в Иране, выйдя из СВПД, который, по сути, был выгоден США. Кстати, американское военное присутствие на Ближнем Востоке при Трампе увеличилось на 12 тысяч человек — для защиты Саудовской Аравии от иранцев. В Афганистане Обама наращивал присутствие, так как изначально считал это «правильной войной». Трамп же желает быстрее уйти оттуда, невзирая на последствия. Обама критиковал израильскую политику в отношении палестинцев (в конце 2016-го администрация Обамы даже пропустила резолюцию СБ и ГА ООН, осуждающую Израиль, которую раньше Вашингтон всегда блокировал). Трамп, естественно, во всём встал на сторону Израиля: от признания Иерусалима до отказа признать аннексию Западного берега. Так что от наследия Обамы по Ирану и Израилю Трамп точно отказался.
Что касается других регионов, то в Латинской Америке действующий президент фактически обнулил наработки Обамы по нормализации с Кубой, зато взял курс на удушение и смену режима в Венесуэле и Никарагуа, напоминает аналитик. В отношении Северной Кореи Трамп пошёл на беспрецедентные переговоры с Ким Чен Ыном — вместо политики «стратегического терпения» (экономическое удушение КНДР) Обамы, но пока не сильно преуспел. В остальных же вопросах больше преемственности — даже в желании Трампа (но не его администрации) осуществить новую «перезагрузку» с Россией, заключает Фролов.
