В пятницу, 17 июля, на первом заседании нового правления Союза биатлонистов России Юрий Векшин был утверждён одним из трёх вице-президентов СБР и будет отвечать за развитие детско-юношеского спорта. В эксклюзивном интервью NEWS.ru он рассказал, как должна быть выстроена система подготовки молодых биатлонистов России, с какого возраста можно носить винтовку за спиной, в чём российский биатлон является мировым лидером, как должна работать спортивная наука и каких изменений стоит ждать с приходом нового руководства.
— Вы пришли в правление СБР в 2018 году. Что сподвигло вас сделать этот шаг?
— Я шёл в правление с желанием развивать именно пневматический биатлон, который зародился на нашей смоленской земле в виде межрегиональных соревнований «Снежный снайпер». В 2014 году Михаил Дмитриевич Прохоров поддержал, чтобы эти соревнования проходили у нас как первенство России среди младших юношей и девушек. В нашем комплексе «Чайка» проводились все первые мероприятия, связанные с пневматическим биатлоном. Первые винтовки требовали сумасшедшей доработки, но постепенно всё совершенствовалось. Сейчас появились специалисты по их апгрейду, качественные прицелы, приклады, совсем другим стало качество стрельбы. Мы усовершенствовали правила и условия проведения этих соревнований, стараясь максимально приблизить пневматический биатлон к малокалиберному, чтобы переход не доставлял проблем юным спортсменам. У нас на первенстве России участвуют по 30 регионов. Теперь нам осталось разрешить переноску оружия, и мы сможем проводить соревнования по идентичным большому биатлону правилам. Качество стрельбы настолько повысилось, что мы решили уменьшить размер мишеней с 30 до 20 мм на «лёжке».
— Как вы оцените свою работу в правлении в течение последних двух лет?
— Так получилось, что юношеский биатлон оказался «голым», при всём уважении к ответственному за него Сергею Петровичу Тарасову. Центрального финансирования юношеской сборной нет. Её можно укомплектовать по критериям отбора, но надо находить средства для её содержания.
— А зачем нужна юношеская сборная? Почему бы ребятам не готовиться в своих регионах?
— Есть регионы, у которых нет возможности создать хорошие условия для качественной подготовки. Во-вторых, когда лучшие юноши и девушки готовятся вместе плечом к плечу, они тянутся друг за другом на контрольных тренировках. У нас есть самодостаточные регионы, но из восьми членов сборной страны на юношеских играх пятеро прошли подготовку в нашей команде, а потом прошли жёсткий отбор. На первенстве мира среди юношей семеро из десяти тренировались со сборной. Это говорит о плодотворной работе юношеской команды.
Организация тренировочных мероприятий у нас была бюджетная, но неплохая. У спортсменов был нормальный инвентарь, они никогда не были голодными. Я мог застрелить огромного кабана, а потом угостить их беляшами, пельменями и прочим. Многие люди из нашей биатлонной семьи совершенно бескорыстно помогали команде, помогал Олимпийский комитет. Если возможность есть, конечно, такая команда нужна. При этом я не лезу ни в какие тренерские дела, так как это не мой уровень вопросов.
— Насколько эффективна работа юношеской команды в плане подготовки кадров для основного состава?
— Практически все последние новобранцы сборной прошли через неё. Вспомните призёра юношеских Олимпийских игр Карима Халили. Кто-то выпадает, но это нормальный процесс. Я знаю всех детей в России, наиболее одарённых функционально, наиболее подготовленных в стрелковой подготовке. СБР все оценивают по результатам первой сборной, но это не единственный критерий. Например, мы впереди всей планеты по массовости. На первенствах России среди юношей от 14 до 19 лет у нас участвует почти 600 человек. Нигде в мире такого нет. Но главное — это количество перевести в качество.
— Как этого добиться?
— Важно сделать преемственность. Отработали мы с юношами международные соревнования, передали в юниоры, а потом их также передадут во взрослые. На этом пути важно не потерять самых талантливых и знать, какую работу они выполняли. Во-вторых, надо согласовать тренировочные нагрузки и объёмы работ так, чтобы мы не перегрузили их раньше времени. Надеюсь, что с новым руководством ситуация изменится.
У нас вчера правление прошло очень мирно впервые за долгое время. Не было неожиданных вещей, надрыва, и все говорили по существу. В последнее время мы собирались на правление как на войну, а тут все семь часов провели продуктивно. Я считаю, что должна быть конкретная ответственность каждого члена за конкретную деятельность, и к тебе никто не должен лезть, так же как не нужно лезть в тренерскую работу. Вертикаль власти не для этого дана. Надо создать условия для работы людей, чтобы тренеры тренировали, спортсмены соревновались, а члены правления обеспечивали их всем необходимым. Поэтому я до сих пор с ностальгией вспоминаю сумасшедшую помощь, которую детским и юношеским школам оказывал Прохоров. У нас в то время даже биатлонистов не было, а сейчас есть спортсмены в сборных командах.
— Как изменилась программа помощи регионам с тех пор?
— Мы её пересматриваем сейчас, но в любом случае она должна сохраниться. 31 регион получил за два года точечную помощь на 13 млн рублей. Пока она точечная: установки, винтовки, помощь на стрельбище. Сейчас её приостановили, так как СБР надо разобраться с долгами и финансированием. Но вчера подтвердили, что после утверждения попечительского совета каждый регион получит точечную помощь именно в соответствии с его нуждами. Для кого-то это будут пневматические винтовки, для кого-то — коврики на стрельбище, которые производятся за границей и стоят 15 тысяч рублей за штуку, для кого-то — патроны. Даже самые состоятельные регионы не отказываются от помощи детско-юношескому спорту. Важно, чтобы она была не для галочки, а шла на самые необходимые нужды каждого региона.
— Говоря о важности перехода от одного возраста к другому, вы изучали международный опыт в этом вопросе, например предложенную Анатолием Хованцевым норвежскую методику? Насколько она актуальна для нашей системы?
— Мы разослали этот труд всем наставникам для ознакомления на тренерском совете. Наши смоленские тренеры тщательно изучили эти материалы, но после этого мы пришли к выводу, что очень слабо эта система применима в российской практике. У них сама система подготовки другая. У них зарплата тренеров не зависит от результатов в младшем возрасте.
— Так это и хорошо — они ребят не загоняют раньше времени.
— Совершенно верно, мы знаем недостатки нашей системы, но не можем единолично её изменить. У нас есть категория продвинутых тренеров, которые не ждут результатов сегодня, а надеются на те результаты, которые придут позже. Но как только у нас загорится где-то юная звёздочка, её начинают рвать и тянуть в регионы, у которых больше денег. Чтобы получить толкового 17-18-летнего спортсмена уровня победителя первенства России, нужно просеять не одну сотню и потратить деньги на его подготовку.
Сейчас проще купить. Дать ему региональную стипендию и всё, а взывать к патриотизму нет смысла. Как в таких условиях работать на перспективу? А в регионах будут выжимать из этих ребят максимум. Не получится — вернут назад и возьмут других. К сожалению, нам приходится в этих условиях вырабатывать методические рекомендации, понимая, что в России всех под одну гребёнку не подведёшь. И вот для этого и полезна юношеская сборная, где точно не будет форсирования и скоростных тренировок, противопоказанных этому возрасту. Задача главного тренера — найти алгоритм плавного перехода спортсменов из одного возраста в другой и создание преемственности.
— Плюсы такого подхода неоспоримы, но как быть с двумя минусами: наставники, работающие в юношеской и юниорской сборных, должны быть лучшими тренерами страны для этого возраста, но при этом должна быть возможность для конкуренции методик и реализации иных планов подготовки?
— Не согласен. Юниоры — это уже почти профессионалы, которые получают стипендию в Центре спортивной подготовки, имеют круглогодичную централизованную подготовку. Команда эта комплектуется по спортивному принципу на основе рейтингов и результатов на международных соревнованиях и первенстве России, поэтому конкуренция всё равно будет сохраняться. Если не получится с этими ребятами, то их место в команде займут другие. В команду вход идёт из нескольких дверей, а не из одной. Если три-четыре человека из восьми в юношеской команде перейдут в юниорскую, это можно будет считать успехом.
— Более того, на первенстве мира среди юниоров победили Анастасия Шевченко и Анастасия Халиуллина, которые готовились с региональными командами, а не в сборной, и многие тренеры даже отказались от централизованной подготовки.
— В том-то и дело, что дверь не закрыта ни для кого. Показывайте результат — и всё будет, но с точки зрения подготовки важно организовать научно-методическую работу, которая должна делать уклон на юношеский биатлон. У нас есть вузы, доктора наук и профессора, но практический методический материал найти сложно. Мы должны создать совет по научно-методическому обеспечению. За это взялась Яна Романова, но сейчас она не сможет этим заниматься по семейным обстоятельствам.
Есть профессор Илдус Гибадуллин, по опыту работы с которым можно взять только какую-то часть рекомендаций. До 27 июля мы должны сформировать предложения по формированию этого совета — в нём нужно объединить все умные и здравые силы, как это было сделано в лыжных гонках. Может, у Виктора Викторовича Майгурова и Александра Пака, работавшего с Федерацией лыжных гонок России, это получится. У лыжников хорошие семинары, на которых хотелось бы видеть и наших специалистов, ведь функциональная подготовка у нас общая, а результаты в лыжных гонках повыше. А про наши научно-методические мероприятия я, как правило, слышал негативные отзывы от практикующих тренеров. Тут бы понять, они такие продвинутые или учиться не хотят.
— Почему в развитии пневматического биатлона вы делаете акцент на винтовке МР-61, которая при небольшой цене имеет такие недостатки, как качество, необходимость апгрейда и формирование неправильного навыка стрельбы? Кроме того, подобное оружие не используют за рубежом для подготовки биатлонистов.
— Отличие винтовки МР-61 от газобаллонной «БИ-7-5» или винтовки иностранного производства существенно. Но есть вопрос доступности. С полным апгрейдом и комплектом всех ремней винтовка МР-61 стоит 25 тысяч, а газобаллонная — в несколько раз дороже. Лаборатория стрелкового оружия в Ижевске помогла решить нам ряд вопросов по усовершенствованию нашего оружия: надёжный прицел, регулируемый спуск, соответствие материальному контролю. Винтовка работает при любой температуре вплоть до минус 20 градусов. Ей не нужна заправочная станция, так как газовый баллон, требующий дозаправки, опасен — там давление 200 атмосфер. Эти заправочные станции должны быть оборудованы на каждом объекте, где проходят соревнования и тренировки, чтобы поддерживать давление. Из-за того что при производстве выстрелов давление падает, а одна винтовка используется несколькими участниками, соревнования объективно не проведёшь.
— Но сейчас часть регионов используют МР-61, а часть — газобаллонные винтовки в подготовке. Может, конкуренция разного вида оружия пойдёт на пользу развитию пневматического биатлона? Насколько сложно потом переучиваться на малокалиберное оружие?
— За исключением пяти процентов все биатлонисты проходят через пневматику, и никакой проблемы с переходом нет. Все члены юношеской сборной были чемпионами России с МР-61. Ничего страшного в ней нет. Мы делаем меньше диаметр мишеней, чтобы они аккуратнее обрабатывали выстрелы. Главный же плюс, что это индивидуальная винтовка. У каждого она своя, индивидуальный размер и ремни, а по правилам соревнований условия должны быть одинаковыми, поэтому первенства России и проводятся с МР-61.
— Почему вы предлагаете спортсменам 14-15 лет выступать с переноской оружия? Это не приведёт к повышению травматизма среди подростков?
— На первенстве России только два человека из 30 были против. С винтовкой необязательно тренироваться всё время. В этом возрасте маленькие круги и короткие дистанции, а проведение соревнований без переноски приводит к серьёзным проблемам для тренеров, судей и участников. По правилам, каждый раз тренер передаёт винтовку спортсмену через судью, который кладёт её на коврик. А если два участника придут на рубеж одновременно? Что касается травматизма, то мы также не видим в этом проблем. Максимальный вес винтовки — 3,5 кг, а моя дочка в первом классе таскала рюкзак гораздо тяжелее.
