26-летняя Катарина ушла из жизни в декабре 2018 года — на следующий день после Рождества. На прощание с ней в больницу Вила-Нова-де-Гайа пришли самые близкие: мама Мария, брат Антонио и жених Бруно. Все они понесли тяжёлую утрату. Как и Сальвадор, который, не успев родиться, уже остался без матери.
***
Сальвадор ещё не родился, а Мария де Фатима Бранко уже ненавидела его. Сначала она боялась признаться в этом себе. Ощутив укол совести, оглядывалась вокруг. Но люди не смотрели на неё с укоризной и презрением. Они вообще на неё не смотрели. Поток жизни нёс их дальше. До её горя им не было никакого дела.
Для Марии Бранко жизнь будто остановилась. Она свыклась с этой ненавистью и ловила взгляды прохожих уже с вызовом. Какая разница, что Сальвадор ни в чём не виноват? Какой же он Спаситель (на исп. — Сальвадор), раз Катарина умерла. Он не спас свою мать, они не спасли её девочку. Не должны родители хоронить своих детей. Нет, не должны.
...Мозг Катарины Секейры перестал быть активным 26 декабря. Когда врачи сообщили об этом Марии Бранко, её матери, внутри у неё что-то сжалось. Она вдруг ощутила, как тьма постепенно входит в неё. Казалось, вся ночь мира проникла в её разум. Тьма носила грязный оттенок безумия и не имела ни очертания, ни выражения. Она бродила в мозгу Марии, заглянув во все уголки её подсознания. Эта тьма ворвалась, будто грабитель, выбивший дверь плечом. Она вошла по-хозяйски и поселилась надолго. Наедине с ней и осталась заперта мать Катарины.
Перед врачами она стояла из последних сил. Они говорили, что Сальвадора ещё можно спасти. Мария слушала их, но почти не слышала. Ей было больно, очень больно. Её девочки больше нет. Медики говорили, что анализы не выявили у плода никаких отклонений. Что 19 недель — это очень мало. Что нужно довести его до безопасных 32 недель. Для этого придётся приспособить тело Катарины под «живой инкубатор».
Услышав слово «живой», Мария будто проснулась. Когда врачи сказали, что Катарину подключат к аппарату искусственной вентиляции лёгких, согласилась сразу. Она не думала об «инкубаторе», не думала — страшно сказать — о Сальвадоре. Другое слово заглянуло в дверной проём её подсознания. А увидев сорванную с петель дверь, покачало головой. И без страха сделало шаг навстречу тьме.
***
В больницу Святого Иоанна Крестителя Мария Бранко приходила каждый день. Сюда тело Катарины перевезли из Вила-Нова-де-Гайа, где жила семья Секейры. Врачи из госпиталя Сантоса Сильвы не обладали ни должным опытом, ни необходимой аппаратурой.
Здесь она проводила круглые сутки. Врачи подчеркнули, как важно говорить с ребёнком, чтобы стимулировать развитие мозга. Мария кивнула, но умолчала о самом главном. Все 56 дней, что Сальвадор рос в утробе Катарины, она приходила не к живому внуку, а к мёртвой дочери.
Она всё говорила ей, как сожалеет, что недолюбила. Но так сложились обстоятельства. Девять детей — за каждым не присмотришь. Да ещё нужно было работать, чтобы кормить их и содержать. Она говорила, как сожалеет, что недостаточно поощряла Катарину за успехи в гребле на байдарках. Но втайне гордилась каждой её медалью из 41 завоёванных.
...Хосе Кунья смотрел на Катарину и не понимал, зачем эта 11-летняя девочка пришла. Он не мог знать, что всё своё время она проводила у реки Дуэро, где каталась на бревне вместо байдарки, используя сук вместо весла. Но в гребле талант сам по себе ничего не значит. Этот вид спорта требует огромной физической силы. Катарина же внешне не производила впечатления. Она была очень маленькой и очень хрупкой. Тренер разглядел что-то в её брате-близнеце Антонио и позволил Катарине приходить в «Наутико» с ним заодно.
О своём решении Кунья ни разу не пожалел. Пусть Катарина и выглядела меньше сверстниц, но спорт увлёк её с первых дней. Она отдалась ему полностью. Дни напролёт проводила в «Наутико». Сколько Хосе помнит, Катарина не пропустила ни одной тренировки. Этот клуб стал для неё вторым домом. Он давал ей ощущение безопасности. Позволял чувствовать себя особенной и одновременно — такой же, как и все.
Поэтому, когда осенью 2010 года из «Наутико» уволили Кунью, 18-летняя Катарина взбунтовалась. Желание Хосе сосредоточиться на тренерской деятельности больше, чем на воспитательной, она понимала. К тому моменту Секейра уже входила в юношескую сборную Португалии. На национальном чемпионате, который прошёл в Монтемор-у-Велью, она выиграла четыре золотых медали. Три из них — в байдарке-двойке с Сарой Гамой.
Именно Катарина уговорила Кунью создать свой клуб и подбила подруг-байдарочниц уйти из «Наутико». Это было нетрудно — она могла найти общий язык с каждым. С 2011 года Секейра выступала уже за «Дуэро». Всё было хорошо — она вновь чувствовала себя в безопасности. Рядом — лучшие друзья и любимый тренер. Мечту выступить на Олимпийских играх никто не отменял.
***
Бруно Саполо, отец Сальвадора, ежедневно сменял Марию Бранко в больнице Иоанна Крестителя. Он — военный, Катарина встречалась с ним четыре года. Проститься с ней из Франции приехал даже старый знакомый по «Наутико». Но брат-близнец Антонио за три месяца заглянул всего дважды.
Ближе него у Катарины никого не было. Жадная до хорошего отношения, она тянулась к Антонио. Что бы он ни сделал, повторяла. Увлечение байдарками — из той же серии. Они были неразлейвода. Вот и в тот день, 20 декабря, когда у Катарины случился приступ, Антонио был с ней.
...В новом доме он навестил сестру-близняшку впервые. Они привычно болтали обо всём на свете. Катарина с Бруно не планировали ребёнка. Прежде чем стать матерью, она мечтала завершить обучение и повидать мир. Но ведь, понимаешь Антонио, малыш — это чудо. Катарина приняла свою беременность и была по-настоящему счастлива.
На случай, если астма снова заявит о себе, она предприняла меры предосторожности. От неё Катарина страдала с 13 лет. Как страдала — вынуждена была мириться. Она не мешала ей выступать на байдарке и добиваться результата. Катарина научилась жить с астмой и ладить с ней. Да так, что даже проницательный Хосе Кунья не догадывался, когда у его подопечной случался приступ.
Но из спорта ей всё-таки пришлось уйти. Она уже выступала за молодёжную сборную Португалии. Представляла страну на чемпионате Европы 2013 года в Вила-де-Праду. В заплыве по реке Кавадо заняла 12-е место, что очень её расстроило. Катарина осознала, что с мечтой об Олимпиаде придётся расстаться. Её результаты в последние годы пошли на убыль. А быть на вторых-третьих ролях Катарина, любящая и умеющая побеждать, не привыкла.
Четыре года она строила жизнь вне большого спорта. Работала секретарём в автомобильной компании. Подрабатывала у матери в клининговом центре. И никогда не жаловалась на астму. О гребле на байдарках ей напоминал разве что Кунья. Каждый раз, встречая Секейру в городе, Хосе завершал разговор одинаково:
Рано или поздно ты ещё вернёшься. Это у тебя в крови, — голос тренера долго звучал в голове Катарины.
...Когда они с братом наговорились, Катарина зашла в ванную. Неожиданно она стала задыхаться, а затем упала в обморок. Когда Антонио постучался узнать, не случилось ли чего, то нашёл её без сознания. Он бросился к телефону, но долго не мог назвать дежурной ни улицы, ни номера дома.
От тех переживаний Антонио не оправился до сих пор. Всякий раз, когда брат-близнец закрывает глаза, он видит Катарину. С закатившимися глазами она лежит в ванной. А он, вечно защищавший её, в этот раз не сумел.
***
Кесарево сечение запланировали на 29 марта 2019 года. Но врачи вынуждены были спешить. Дыхание подключённой к аппарату Катарины ухудшилось. Организм матери уже не удовлетворял потребности ребёнка. Из-за этого операцию провели на день раньше.
В 4:32 утра Сальвадор (рост — 40 см, вес — 1,7 кг) появился на свет. В течение месяца малыша выпишут из больницы. В целой Португалии он стал лишь вторым ребёнком, родившимся в данных обстоятельствах.
...Мария Бранко сидела у входа в палату и не могла заставить себя войти. За дверью Бруно качал на руках её внука. Все 56 дней она жила иллюзией, что сможет удержать дочь при себе. Но с началом жизни Сальвадора жизнь Катарины подошла к концу. Через несколько часов её отключат от аппарата.
Чтобы принять внука, я должна справиться с той тьмой, которая у меня внутри. Для этого я должна позволить уйти Катарине. И только потом — дать прийти Сальвадору, — сказала Мария.
На похоронах, состоявшихся в церкви Крештума на следующий день, она далека от этого. Плакать больше Мария не могла, все слёзы выплаканы. Она лишь повторяла и повторяла про себя слова Катарины: «Мама, перестань, ничего уже не вернуть». Так её дочь реагировала на неудачи и поражения.
Когда-нибудь тьма внутри Марии рассеется. Но не благодаря ложным надежде и иллюзии. И неважно, когда это произойдёт — после улыбки тянущего к ней руки Сальвадора или во время вознесения хвалы Богу за такую дочь, как Катарина.
