Российские фигуристы Евгения Тарасова и Владимир Морозов победили на пятом, предпоследнем этапе Гран-при в Москве и оформили себе путёвку в финал Гран-при. В интервью спортсмены подвели итоги домашнего выступления.
— Женя, как вы себя чувствуете после травмы?
Евгения Тарасова (Е.Т.): Я больше устала от этого вопроса. Сейчас со мной всё в порядке, заживёт (спортсменке наложили швы на подбородок. — Ред.). А то, что это случается уже не в первый раз — судьба у меня такая.
— Сказывается ли это на прокате?
Е.Т.: Я бы, конечно, не сказала, что травмы помогают кататься, но я не особо о ней думала. Отвлекает, конечно, думаешь, что именно на этом заходе я упала, начинаешь аккуратничать.
— Как вам Максим Траньков как тренер?
Владимир Морозов (В.М.): Нам нравится, как у нас с Максимом происходят тренировочный процесс и сами соревнования. Это то, что мы хотели и искали, у нас получается уже гораздо лучше. Это третий совместный старт в сезоне, есть какие-то наработки в плане того, как выходить на старт, как готовиться к соревнованиям. То есть идём в правильном направлении. От старта к старту добавляем, прибавляем в катании и в оценках. Пока нам всё нравится.
— Насколько было сложно в плане субординации?
Е.Т.: Проблем с этим не было, Максима мы сами попросили быть нашим тренером. То есть уже знали, как себя с ним вести на тренировке.
— Он занятой человек. Как вы справляетесь?
В.М.: Все его остальные занятия идут после наших тренировок, он с нами на каждой тренировке, на разминке, и тренерство у него, конечно, в приоритете. Просто у нас немного смещён тренировочный график: ближе к первой половине дня заканчиваем уже первую тренировку, а вторая уже после обеда. И вечер у нас свободен, мы восстанавливаемся, занимаемся процедурами, в зале работаем, то есть безо льда уже. А Максим занимается своими делами.
— Для кого это больший эксперимент — для вас или для Максима?
В.М.: Я думаю, для Максима. Он никогда не работал тренером. Мы уже опытные спортсмены, знаем, как работать, над чем и сколько, поэтому нам как-то проще перестроиться. Где-то советуемся с Максом и говорим свои желания, ощущения. У нас всё сообща.
— Не было ли таких моментов, когда хочется сказать: «Максим, тренер себя так не ведёт!»?
В.М.: Нет, он очень профессионально подходит к работе. Нам это очень нравится, некоторые моменты новые для нас. Нина Михайловна (Мозер, тренер фигуристов — прим. News.ru) не контролирует его, они просто советуются. Если у Максима возникают вопросы, он ей позвонит или напишет. Никаких проблем нет.
— У вас есть стабильное место для тренировок?
В.М.: Наше стабильное место — в учебно-тренировочном центре «Новогорск», потому что именно своего катка у нас нет. Живём там на неделе и перемещаемся среди трёх ледовых полян. Со льдом проблему решили, для тренировок там очень хорошее место. Никакой быт не отвлекает — не надо ничего готовить, убираться. Посвящаешь свою жизнь тренировке.
— По обычной жизни скучаете?
В.М.: Для неё есть выходные. Полтора дня. Мы знаем, ради чего это делаем, а ради большой цели приходится чем-то жертвовать.
— Наталью Забияко и Александра Энберта, которые также победили в этом сезоне на двух этапах Гран-при и отобрались в финал, видели в деле?
В.М.: По телевизору видели.
Е.Т.: Вживую — нет.
— Чувствуете, что подбираются к вам?
В.М.: Мы не следим за соперниками, всё зависит от того, как мы откатаемся.
— Саша Энберт сказал, что они с Наташей готовы к конкуренции с вами на равных в текущем сезоне.
В.М.: Ну, он же не мог сказать по-другому.
— В прошлом сезоне у вас была очень мощная программа на музыку из Второго концерта Рахманинова. А произвольная, судя по отзывам, проигрывала, и это сказывалось на вашей борьбе с конкурентами. В этом году вы поменяли короткую программу после сентябрьских контрольных прокатов фигуристов сборной России.
В.М.: В прошлом году был очень плотный сезон — старт на старте. Просто физически не было времени на смену программы, потому что процесс это длительный, а олимпийский сезон не для экспериментов. Наверное, была безвыходная ситуация у нас в плане произвольной. В этом году мы перестроились, так как специалисты из федерации, зрители сказали, что рок для короткой — это слишком. У нас было полтора-два месяца, чтобы накатать программу под новую музыку. Хотя даже шаги мы оставили от старой.
— Евгения, в короткой программе вы очаровательная дива. Кто помогал создавать этот образ?
Е.Т.: Все вместе. Максим (Траньков), мы с Вовой, Таня Волосожар, которая нам помогала и подсказывала. Я примерно представила, что хотела. Выбрали цвет, фасон.
— В прошлых сезонах вы соревновались за место в сборной, за место в лидерстве. А в этом сезоне вышло так, что лидерами стали вы. Как легче выступать?
В.М.: Теперь будем бороться за мировое лидерство (смеётся). Это такое субъективное мнение про статус. Статус присваивают за прошедшие соревнования. Он тебе не даёт преимущества в новых турнирах. Ты должен каждый старт подтверждать свой статус и доказывать, что ты являешься лидером. Это нельзя присвоить спортсмену и просто с этим жить.
— Статус оказывает давление?
В.М.: Нет. Каждый старт — с нуля, нужно выходить и доказывать своё мастерство.
— Транькова помнят как эмоционального фигуриста. Сейчас создаётся впечатление, что он абсолютно спокоен. Вот тот прежний Максим вырывается иногда на тренировках?
В.М.: Нет. Перед нами другая сторона человека. Он рассудительный, спокойный. Пытается прагматично разбираться в проблемах, строит тренировочный процесс очень грамотно. По крайней мере, старается, опять же советуясь с Ниной Михайловной. И всегда прошедшую неделю тренировки записывает, анализирует дома, полный контроль нашей подготовки проводит.
— А бывает так, что он выходит на лёд и показывает элементы сам?
В.М.: Конечно, он на коньках. Если что-то не получается или когда мы ищем новые элементы, он сам пробует. Ему пока проще самому сделать иногда, чем объяснить. Попробует сам, а потом где-то скажет, что он делает по-другому.
— Вы отобрались в финал, до которого осталось мало времени. Над чем будете работать, на чём сосредоточитесь?
В.М.: Сейчас после этого турнира нельзя ни в коем случае расслабляться, только поддерживать форму. Где-то подтянуть технические вещи. В короткой программе поработать над дорожкой, пока она была третьего уровня. В произвольной — там, где были ошибки. С прыжком надо будет разобраться, хотелось бы в выбросах делать почётче приземления. В целом план такой. Цель есть, задачи ясны.
— Есть ли желание освоить четверную подкрутку, какие-то сложные элементы?
В.М.: Конечно, обязательно надо. Но скажу так: жаль, что по нынешним правилам не оцениваются именно попытки четверных, пусть с огрешностями. За это наоборот сильно наказывают. В правилах прямо прописано: если ловля на подкрутке нечёткая, то снимают порядка двух баллов. И так за тройной ты набираешь больше, чем за четыре. Хотя в прошлом году было наоборот.
— То есть вы пока жертвуете «ультра-си» в пользу чистоты проката?
В.М.: Да, современные правила пока требуют этого.
— Новые плюсы GOE — максимально пять баллов вместо трёх — дают вам большую оценку? Смотрели протоколы?
Е.Т.: Где-то больше получаем, тот же тройной подкрут.
В.М.: Оценки выросли за элементы, опять же чистота в приоритете.
— Вам самим хочется делать что-то сложное, бросать себе вызовы, делать элементы, которые никто ещё не делал до этого?
В.М.: Конечно, есть, но это не должно идти в ущерб результату. Мы принимаем абсолютно взвешенное решение. Не должно быть такого, что мы удивим всех элементом, но получим минимум оценок.
