Белорусский правый полусредний Олег Астрашапкин примкнул к московскому мужскому гандбольному клубу ЦСКА 1 июня. До этого 28-летний спортсмен четыре сезона играл в венгерском чемпионате. Новичок «красно-синих» в интервью NEWS.ru сравнил жизнь в Венгрии и Белоруссии, поделился впечатлениями от того, как на родине жили в период коронавируса, а также рассказал про переезд в Россию.
— По итогам прошедшего сезона вы стали лучшим бомбардиром венгерского «Чурго». Почему решили продолжить карьеру в России?
— Хотел что-то поменять, попробовать другое. В Венгрии мы играем только внутреннюю лигу. В России иначе — матчей и команд больше, интереснее в разы. К тому же, это первое предложение из России в карьере.
— Легко вас отпустили?
— Вообще проблем не было. Я встретился с президентом клуба, он абсолютно нормальный человек. Посидели-поговорили, я объяснил ситуацию, он меня понял. Разошлись на хорошей ноте.
— Как долго принимали решение о переходе в состав «армейцев»?
— Может, где-то месяц общались, думали. Но в целом легко дался выбор. Мне рассказали, каким руководство видит проект ЦСКА, это заинтересовало. Контракт рассчитан по схеме «1+1». Мне не нравится, когда предлагают подписать соглашение на 3–5 лет сразу. Вдруг что-то не так пойдёт, и что потом делать? А так я очень доволен, чувствую себя спокойно.
— В чём главное отличие венгерского гандбола от белорусского? Может, другой подход тренеров к работе?
— Во-первых, в Венгрии больше команд, во-вторых, никогда не знаешь, как ты сыграешь, все матчи действительно очень разные. Если в чемпионате Белоруссии можно было что-то предсказать, то в венгерском — нет. Например, бывали случаи, когда команда, которая занимает четвёртое место в таблице, проигрывает аутсайдеру. И такое случается нередко. Не могу сказать, что уровень венгерского гандбола слабый.
— Правда ли, что гандбол в Венгрии спонсируется государством, соответственно, с финансированием никаких проблем нет?
— Да, это так, государство сильно помогает. Но, естественно, у каждого клуба есть свои спонсоры, однако большой бюджет предоставляют букмекерские конторы. При этом всё равно есть задержки с зарплатами в некоторых клубах, но все долги закрываются.
— У вас тоже в клубе задерживали зарплату?
— В первом клубе («Вац». — NEWS.ru). Когда я только приехал в 2015 году, команда перешла из второй лиги в первую, я ничего не знал про этот коллектив кроме того, что это Венгрия и Высшая лига. В начале бывали месяцы, когда задерживали зарплату, и в конце, когда в 2016 году поехал в отпуск, мне должны были две выплаты. Этих денег я не видел вплоть до перехода в «Чурго» — мы уже начали сезон, и в октябре только перечислили средства.
— Почему так получилось?
— Президент говорил, что нет денег. Но как я знаю, руководство выплачивало зарплату в первую очередь игрокам, которые остались, и только потом тем, с кем разошлись.
— Но в любом случае финансовые условия в Венгрии лучше?
— Естественно. Сильно отличается. В Белоруссии есть несколько клубов, которые могут давать какие-то деньги, а так, в целом, заработать нельзя. В «Чурго», например, президент клуба один из самых богатых людей Венгрии, он не просто спонсирует команду, это его хобби, он болеет клубом. При этом у него есть и другие бизнесы: гостиницы, адвокатские конторы, сельскохозяйственный. Всего у него около 800 человек работает. И всё успевает. Он приезжает на каждые матчи, всегда встречается с игроками, это очень приятно.
— В Белоруссии такого не было?
— Бывали официальные собрания, но не было встреч в нерабочей обстановке. А в Венгрии часто бывало, когда президент просто зовёт кофе попить в кафе, поболтать.
— Чему удивились больше всего, когда перебрались?
— Тренировочному процессу, в первую очередь. Он совсем другой, если сравнивать с Россией или Белоруссией. У нас сложнее гораздо: нужно больше бегать, больше работать, а там думают по-другому. Предсезонки очень лёгкие — тренер иногда просто может взять и освободить команду от работы, необычный подход. Гандбола утром практически нет, остаётся только тренажёры, растяжка, ОФП, а вечером — гандбол. А у нас он всегда.
— В совокупности вы провели в Венгрии четыре года. Насколько сильно отличается местная жизнь от Белоруссии?
— Несильно. В Венгрии люди очень любят сидеть на улице, в кафе на террасах. Все в телефонах, правда, но это стандартная история. В Могилёве у меня, например, надо поездить и поискать ещё такие места с террасами (смеётся). А так в целом люди везде живут одинаково, даже цены на продукты приблизительно одинаковые.
— А как вам вообще венгерская кухня?
— С какой стороны посмотреть. Мне очень нравился там гуляш, который ребята сами на природе в казане делают. У нас тимбилдинг как-то был, и нам принесли огромный казан. Это вкусно-вкусно, даже топ, я бы сказал (смеётся). А в остальном очень средне. Супы мне больше нравятся русские и белорусские — наваристые. А в Венгрии какой-то бульон с двумя макарошками и всё.
— Какие вообще есть развлечения в городке с населением 4806 человек?
— Когда я приезжал, было шесть тысяч (смеётся). Из развлечений одно — в Чурго построили новый зал, за которым сделали что-то вроде спа-центра с термальными источниками. Зимой здорово было туда ходить — на улице холод, а в воде 35–40 градусов. А так с ребятами выбирались за пределы города. Недалеко, в 15 минутах езды, располагается большой город с небольшим населением. Не могу вообще в это поверить. Заходили в кафе, людей рассматривали (смеётся).
— То есть Чурго — не очень колоритный город?
— Нет. Один банк, два магазина и ресторан. Но для гандбола там сделано всё.
— А как проводили свободное время помимо выездов с ребятами за пределы городка?
— В этом сезоне в связи с коронавирусом, конечно, изменилась жизнь. Но в предыдущие годы выбирался часто на рыбалку, в Загреб часто выбирались. Чурго же находится в пяти минутах езды от границы с Хорватией. А там есть город Копривница, где играет женская команда, в составе которой одна белоруска и две россиянки. Часто в выходные дни с другом приезжали поболеть за наших.
— А сложно вообще проходила адаптация? В конце концов, вы единственный русскоговорящий человек в команде.
— Больше было переживаний из-за незнания языка. Но по приезде познакомился с несколькими балканцами, которые за «Вац» как раз играли, и на пальцах сначала изъяснялся (смеётся). Но наши языки очень похожи, так что через месяц свободно с ними общался. У нас в команде, помню, был второй тренер-серб, но с венгерским гражданством, так что он нам переводил с венгерского на балканский.
— Сами выучили венгерский?
— Нет. Я даже не пробовал специально его учить. Знаю необходимое: всё по гандболу, как еду заказать, цифры, «здрасьте», «до свидания» (смеётся). И с хозяином квартиры мог объясниться.
— Вы уже затронули главную проблему этого года — коронавирус. Как его переживали в стране?
— Не знаю, как в стране, потому что, когда всё это началось, чемпионат поставили на паузу. Мы успели провести один матч, а следующий должны были сыграть при закрытых трибунах. Но за день до игры президент написал нам, что встречи не будет из-за приостановки чемпионата. На следующий день провели собрание, руководство сообщило, что пауза может затянуться, тогда президент сказал: «Хочу, чтобы вы были с семьями в этот момент, а не мучились в четырёх стенах. Когда нужно будет вернуться и отсидеть две недели на вынужденном карантине, тогда будем думать. А пока езжайте домой». Мне ехать было дальше всех. Что делать — поехал с расчётом, что это просто пауза. Все вещи там оставил, взял с собой одну сумку. Соответственно, всё до сих пор там находится.
— В Белоруссии, насколько известно, не было никаких ограничений.
— Я приехал, когда была зафиксирована всего пара заболевших. Паники никакой. Свободно тренировался, а потом резко число заболевших начало расти, то есть в день прирост составлял по 400–500 человек. Тогда я принял решение закрыться дома. Две недели сидел по собственной инициативе. Но ситуация не менялась, магазины, кафе, — да вообще всё продолжало работать, а люди продолжали заболевать, и ничего не оставалось, как самому пойти тренироваться.
— На футбол в качестве болельщика не ходили?
— Я не любитель футбола, если честно.
— Когда, получается, вы приехали в Россию?
— 1 июня. Сижу пока на карантине, индивидуально тренируюсь.
— Не было проблем на границе?
— Пересечение границы было настоящим приключением! Я отправился в Москву на машине. На КПП меня остановили, отказывались пускать. Я объяснял, что профессиональный спортсмен, еду по работе, но пограничник не слушал. Он сказал, что пускают либо тех, у кого есть вид на жительство в России, либо тех, у кого тут родственники.
Телефонная связь плохо ловила, пришлось развернуться и отъехать обратно в сторону Белоруссии. Позвонил руководству команды, объяснил ситуацию. Оказалось, что меня уже внесли в специальный список от Министерства спорта России, что я могу пересечь границу. Снова подъехал к КПП, но меня уже встретил другой пограничник. Я ему объяснил всю ситуацию. Через некоторое время, наконец-то, меня пропустили!
— Как с командой контактируете?
— Тренируемся по Zoom. Сдавали тесты на антитела. Все здоровы. Всё хорошо. Жду, когда присоединюсь к команде.
— Не жалеете о принятом решении?
— Сейчас ни капельки, потому что и с командой познакомился, и увидел зал, условия. Здесь всё на топовом уровне. Ещё и парк недалеко, до зала от дома буквально минута. Для хороших тренировок здесь есть всё.
— Я так понимаю, что раньше вы особенно не следили за российскими командами.
— Слабо, да. Но месяц назад, когда только начал общаться с руководством ЦСКА о переходе, более плотно стал вникать.
— Но, вероятно, вам уже рассказали, что главные соперники — «Чеховские медведи».
— Да, конечно. Эту команду я знаю ещё по Лиге чемпионов, но пока не просматривал игры с этим коллективом. Думаю, у ЦСКА есть все шансы доставить неудобства «Чеховским медведям».
— Как вам вообще в Красногорске?
— Хорошо. Знаете, иногда прикалываюсь с друзьями: «Уехать из города, где 4806 человек, в Красногорск, где 170 тысяч человек, — чувствуется разница за секунду». В Венгрии обычная предсезонная неделя проходила как день сурка — я знал, что буду делать через неделю во вторник в такое-то время. Каждый день одно и то же: тренировка, кофе, обед, спать, вторая тренировка, фильм, спать. Скучно было в Венгрии.
— В Москве и области с этим интереснее?
— Здесь много парков, озёр, Москва рядом, хотя она мне постольку-поскольку, не хотел бы туда часто ездить.
— Почему?
— Слишком много людей, все куда-то спешат, вечные пробки, все сигналят, нервничают. Заехать погулять, когда свободный день, — да, здорово, но жить точно не хотел бы. Каждый день ездить на работу пять километров по два часа — нет (смеётся).
— Возвращаясь к гандболу, насколько в Венгрии развита культура боления?
— Не так, как во Франции или Германии, где города живут гандболом, а болельщики заполняют стадионы. Приходят, конечно. Удивляло, например, когда в Могилёве с населением 370 тысяч на матчи приходило 30 человек, а в Чурго, где проживает 4800 человек, на арену под тысячу приходят.
— В России похожая ситуация, как в Белоруссии, если честно. Как изменить ситуацию?
— Не знаю, рекламировать надо. В Белоруссии, если матч должен пройти вечером, об этом никто и не знает — никаких афиш или объявлений.
