У Комиссаровой всё хорошо. Маша вышла замуж за любимого человека, родила два года назад сына Матвея. Их семья живёт в Испании и работает в сфере туризма, а с октября 2018 года судится с клиникой доктора Евгения Блюма. News.ru — о том, что бывших спортсменов не бывает, они и в жизни борются за справедливость.
***
Этот день разделил жизнь лидера сборной России по фристайлу на до и после. На тренировке перед стартом на Играх в Сочи Маша упала и получила перелом 12-го позвонка со смещением.
Операция в больнице в Красной Поляне длилась шесть с половиной часов. Врачи собрали разрушенную часть позвоночника и вживили Комиссаровой металлический имплант. Подозрения на разрыв спинного мозга не подтвердились.
…Проснувшись, Комиссарова почувствовала, что кто-то держит её за руку. Вглядевшись в лицо мужчины, Маша узнала Владимира Путина.
«А вы, Маша, сильная. Вы же, как и я, из Питера, а все питерские — сильные и смелые», — произнёс гарант конституции.
Комиссарова попросила президента России отправить её на лечение в Германию. Это стало, по мнению Зураба Орджоникидзе, ошибкой.
«Если бы Машу не отвезли в Германию, всё бы обошлось. Когда поврежден спинной мозг, транспортировка нежелательна», — вспоминал потом известный спортивный врач.
На следующий день Комиссарову спецрейсом перевезли в Мюнхен. Там она перенесла ещё три операции. Её состояние из «стабильно тяжёлого» эволюционировало до «удовлетворительного». Но из-за поперечного паралича Маша не чувствовала ничего ниже пупка.
Ей присвоили первую группу инвалидности и в клинике под Гамбургом начали учить жить в новых условиях. Мириться с этим Маша отказалась.
«Я буду бороться и работать, пока снова не буду ходить. Это мой личный выбор и моя цель», — говорила в ней спортсменка.
***
Тут на горизонте возник Евгений Блюм. Доктор Блюм. «Специалист по самым тяжёлым случаям», — как его аттестовали Маше. Он заявил Комиссаровой, что та ещё легко отделалась и через год будет ходить.
Маша «загорелась». Ей не хотелось больше слушать российских и немецких врачей, в один голос твердивших: спинной мозг уже не восстановить.
«Здесь, в Испании, доктор дал мне 90% гарантии, что я встану на ноги, в то время когда другие не дают и 1%», — гремело в голове.
По этой причине лечение в России Маша даже не рассматривала. Хотя ей предлагали на выбор — специализированный центр «Голубое озеро» или центр имени Бурназяна.
Никаких подозрений не вызвал и разговор с женой Блюма. Она уточнила уровень дохода Комиссаровой, материальное положение членов семьи фристайлистки, кредитоспособность и возможность реализовать имущество — как движимое, так и недвижимое.
Всё заслонила 90% гарантия.
Тут же прозвучала сумма — 27 млн рублей в год. Цена предварительной реабилитации. Правда, без проживания и сопровождения. Из них 2,4 млн — еженедельные осмотры лично доктором Блюмом.
Таких денег ни у Маши, ни у Лёши, её жениха, не было.
Были почётная грамота от Владимира Путина, слова поддержки от Дмитрия Медведева и обещание помочь от Виталия Мутко.
Были четыре операции, которые оплатила Федерация фристайла России. Реабилитация в Германии, за неё также рассчиталась ФФР. Она же внесла деньги и за четыре месяца лечения в испанской клинике Блюма.
Были 100 тысяч рублей, которые ежемесячно в течение десяти лет обязался выплачивать Фонд поддержки олимпийцев России.
Но 27 млн не было.
В мае 2014 года Комиссарова открыла сбор средств на своём официальном сайте. Добрые люди откликнулись. Деньги собрали.
***
Маша с Лёшей буквально прописались в испанской клинике Блюма. Хотя в сентябре 2014 года получили двухкомнатную квартиру в Санкт-Петербурге — в районе проспекта Дальневосточного.
Через что пришлось пройти Комиссаровой — лучше на себе не испытывать. Курс включал 2000 часов ежедневных тренировок — по шесть часов в день, семь дней в неделю. Полтора года Маша жила только тренировками — с утра до вечера.
Каждый день Комиссарова плакала. По нескольку раз. И от усталости, и от отчаяния. Это сначала была положительная динамика. Но дальше этого не пошло. На все расспросы Блюм твердил, что нужно заниматься лучше.
Каждый день в Испании обходился в €1500. Деньги отдавали наличными, не получая взамен никаких чеков. Всего в клинике Блюма оставили €627 тысяч — порядка 50 млн рублей.
«Я больше не верю ему, — сказала Маша в июле 2016 года. — На самом деле особых улучшений и не было».
К тому времени кубышка с накоплениями иссякла. Комиссаровой пришлось заниматься самостоятельно — под руководством Лёши.
Доктор к ним уже не подходил.
***
Комиссарова судится с Блюмом третий месяц. Иск к «НИИ физической реабилитации и новых реабилитационных технологий» Невский суд Санкт-Петербурга зарегистрировал 30 октября 2018 года.
Маша требует компенсацию убытков в размере 51 млн рублей и возмещение морального ущерба в 5 млн рублей. Но главная цель, по словам Комиссаровой, добиться справедливости и предостеречь других пациентов от ошибок. А таковых, как уверяет Маша, немало.
Она пыталась уладить вопрос в досудебном порядке, но в клинике на её письмо просто не ответили.
В клинике Блюма вины за собой не признают. Мол, Маша сама провалила второй этап реабилитации. Пропускала занятия — ездила в Питер, на Ибицу, за океан.
Уверяют, что оказывали ей всяческую поддержку. Разрешили заниматься бесплатно — после полутора лет пребывания в клинике. Но Маша, по их словам, занималась недостаточно — по несколько часов всего три-четыре раза в неделю. А три месяца спустя и вовсе забыла дорогу в клинику.
Говорят, что собрали у Маши дома тренажёры, чтобы она могла продолжать занятия самостоятельно и не растерять достигнутых результатов.
Непонятно только желание доктора Блюма сделать процесс закрытым. Сначала упирали на то, что не хотят разглашать врачебную тайну. Но получили отказ, так как Комиссарова не против, если сведения о её физиологии станут доступны всем.
И всё же частично процесс будет закрытым. Из-за коммерческой тайны — ответчик не желает выставлять на всеобщее обозрение эксклюзивные технологии и ноу-хау клиники.
«По моему мнению, они просто не хотят, чтобы информация распространялась в СМИ. Так как в деле есть отрицательная информация как про саму клинику, так и про лечение», — заявила Ирина Фаст, адвокат Комиссаровой.
***
У Маши, повторюсь, всё хорошо. Она вышла замуж за любимого человека, взяв его фамилию — Чаадаев. Для русской культуры — весьма звучную. Вместе они растят сына Матвея в Испании.
Возвращаться в Россию Чаадаева не планирует. Только на судебные заседания. Следующее намечено на 18 февраля. Понять её можно. В Испании — безбарьерная среда и климат, который не вгоняет в депрессию. В России — 17 тысяч пенсии и возможность дважды в год выехать на санаторно-курортное лечение.
Сына Матвея отдавать в спорт Маша не намерена. За фристайлом не следит. Больше за хоккеем, за любимым СКА, за питерскими ребятами — сильными и смелыми, как она сама.
