Чемпион мира в беге на 110 метров с барьерами Сергей Шубенков в эксклюзивном интервью News.ru рассказал об уровне российских спортсменов, о давлении, а также о планах на сезон.
— Вы были на «Русской зиме» в качестве зрителя. Как вам организация?
— Турнир мне очень понравился. «Русская зима» — это соревнование с богатой историей, во-первых. А во-вторых, с богатой моей личной историей и моими сложными взаимоотношениями с этой «Русской зимой». Мне понравилась сама атмосфера. Раньше этот турнир был камерным. Но затем стали приглашать топовых звёзд мировой лёгкой атлетики. В этом году, к сожалению, не было такой возможности. Но при этом турнир начал разрастаться по родной стране вширь. И это тоже не может не радовать. Все сильнейшие российские легкоатлеты, которые способны показывать результат, они практически все здесь были представлены.
— За кого-то конкретно болели?
— Болел за лёгкую атлетику в целом, за красоту спорта. А так, конечно, у меня свои любимчики. Я пришёл посмотреть на барьерный бег, оценить, как ребята бегают в моё отсутствие. Оценка? Я удовлетворён, бегают хорошо. Конечно, было интересно посмотреть на прыжок в высоту. На турнире были и Аня Чичерова, и Маша Ласицкене. Я болел за того, кто выше прыгнет, потому что мне нравится, когда в России показываются высокие результаты.
— Результаты, которые были показаны, соответствовали международным?
— Да, на уровне. Вполне себе конкурентоспособные результаты.
— Наверняка, слышали про ситуацию с 12 отстранёнными легкоатлетами. По-вашему мнению, как их отстранение скажется на лёгкой атлетике в целом? И будет ли давление со стороны иностранных спортсменов?
— Конкретно это решение я не видел. Но оно является маленькой крупицей одного очень большого и сложного процесса, который как начался в 2015 году, а может даже и ранее, так и тянется до сих пор. И его нельзя воспринимать как в вакууме, без всего остального. Надо понимать, откуда это взялось и почему это взялось. А главное — почему это происходит и почему именно сейчас. И если это рассмотреть, то это всё приблизительно в одну парадигму укладывается. Всё, что происходит — это одна большая история.
— Президент Всероссийской федерации лёгкой атлетики (ВФЛА) Дмитрий Шляхтин сказал, что после перепроверки данных допинг-проб Московской антидопинговой лаборатории могут быть ещё случаи отстранения и дисквалификации. А что вы можете сказать по этому поводу? Стоит ли верить таким словам?
— Если об этом президент федерации сказал, то как можно ему не верить?
— При этом многие зарубежные атлеты говорят о том, что мы нечисты на руку.
— Мы нечисты?
— Российские спортсмены.
— Действительно, с чего бы им такое говорить? (Улыбается). Что же это вдруг на них нашло? Удивительно даже.
— Лично на вас ситуация с дисквалификациями давила, когда вы выступали?
— Да, на меня это давило только в 2016 году, когда был пик кризиса, и я не поехал на Олимпийские игры совершенно «просто так». А сейчас я уже даже так пристально не слежу, как это было ещё два–три года назад. И, в принципе, у меня своей работы хватает. Я — спортсмен. И пока что ещё действующий. Я тренируюсь, соревнуюсь. Пытаюсь где-то показывать хорошие результаты (смеётся). Не употребляю, и моё имя не всплывает ни в каких списках. Считаю, что я свою роль выполняю на 100%.
— Какие у вас планы на сезон?
— В мае начнём соревноваться. Сейчас активно готовимся. Основной старт, конечно же, чемпионат мира в Дохе (Катар). А на какой ещё старт делать акцент, если не на него?
