Как будет развиваться российское здравоохранение после пандемии коронавируса? Это вопрос волнует управленцев медицины, врачей и пациентов. Улучшится ли обеспечение средствами индивидуальной защиты, удастся ли выстроить более эффективный менеджмент и развивать современные технологии для лечения пациентов — об этом рассказала заместитель главного врача крупнейшего стационара северо-запада России СПб ГБУЗ «Александровская больница» Людмила Рошковская.
Учреждение СПб ГБУЗ «Александровская больница» было одним из первых закрыто на двухнедельный карантин и перепрофилировано в инфекционное для пациентов с подтверждённым COVID-19 или подозрением на него. Сегодня в больнице развернуто 700 инфекционных коек, на настоящий момент уже выписано свыше 3000 пациентов.
— Мы часто слышим о недостатке квалифицированных кадров или плохой управленческой подготовке медиков. Каким образом можно решить эти проблемы?
— Дефицит управленческих кадров в здравоохранении — это проблема не только российская, она общемировая. Если вы великолепный футболист, то это автоматически не означает, что вы станете сильным тренером и сможете привести команду к успеху. Аналогичная ситуация и в медицине. Исторически сложилось так, что по карьерной лестнице движутся медики, показавшие высокие результаты в клинической работе. Но это не означает автоматически, что они обладают необходимыми управленческими навыками. К тому же не каждый способен быть лидером и держать удар в стрессовой ситуации, когда требуется полная мобилизация системы. Отсюда мы и видим истории, которые регулярно встречаются в СМИ, про неудовлетворительную организацию медицинских процессов во вновь изменившихся условиях, отсутствие реагирования на изменение условий труда врачей, плохое обеспечение средствами индивидуальной защиты, отсутствие алгоритмов управления изменениями. Обычно в этом обвиняют «систему» и реформы. Но это общие, условно — виртуальные вещи, а есть конкретные люди на местах, которые, соглашаясь с назначением на должность, должны оценивать свою способность работать, а главное, своевременно реагировать на изменяющиеся условия.
Как бы мы, врачи, ни возмущались, но в современном мировом здравоохранении каждый врач является ещё и администратором. Мы никуда от этого не уйдём, и абсолютно каждый медицинский специалист должен обладать навыками эффективного управления. Есть какая-то часть персонала, которая проходила управленческую переподготовку, но массово само понятие менеджмента в здравоохранении в нашей системе высшего и постдипломного образования является версией «лоскутного одеяла». Что-то где-то есть, но не всё и не для всех. Если мы сейчас не начнём в корне менять подход к подготовке кадров для здравоохранения, то уже в ближайшем будущем окажемся неспособны следовать общему технологическому прогрессу.
— Бытует мнение, что недостаток средств индивидуальной защиты в период пандемии был вызван в том числе отсутствием их производства в России. Так ли это и каков ваш опыт работы с российскими поставщиками?
— Я не могу согласиться с тем, что в России всё так плохо с локальными поставщиками. Мы смогли обеспечить свою потребность в СИЗ за счёт закупки многоразовых костюмов российского производства. В результате практика показывает, что наш подход экономически оправдан. Апробации показали, что каждый костюм выдерживает около 50 обработок до потери защитных качеств. Средняя цена многоразового костюма российского производства составляет около 3000 рублей. Только мне известно четыре производителя в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге и Иваново. То есть стоимость одной смены в таком костюме составляет около 60 рублей. Даже если добавить стоимость цикла дезинфекции, то всё равно она не может быть выше 100 рублей. Самый простой одноразовый костюм типа «Каспер» стоит чуть больше 300 рублей. И оценивать нужно не только прямые затраты на закупку, но и издержки, связанные с организацией процесса закупок и управления складскими запасами. При наличии многоразовых СИЗ горизонт планирования становится более комфортным, а периодичность поставок менее частотной.
— Вы запускали разные технологические решения для реабилитации. Как вы оцениваете состояние дел в России с развитием высокотехнологичных решений для медицины?
— Россия богата на математические умы, очень много всемирно известных решений реализуются с привлечением команд из России. Но на внутренний рынок эти решения попадают редко, потому что спрос на них со стороны государственных медицинских учреждений низкий. Например, решения с использованием искусственного интеллекта. Имея алгоритмы, внедрённые на уровне базовых медицинских информационных систем, мы бы смогли проанализировать требуемые объемы СИЗ в разы быстрее. Сюда же следует отнести и скорость проведения диагностики в стационарах экстренного звена. Анализируя МРТ и КТ с помощью свёрточных нейронных сетей, можно снизить количество медицинских ошибок и повысить скорость анализа сканов в разы. Анализ одного исследования опытным радиологом составляет примерно 13–15 минут, не считая подготовки заключений. Обученная нейронная сеть выполняет анализ менее чем за 20 секунд. Также при анализе искусственным интеллектом выше точность данных и скорость их получения. Меньше вероятность фатальных ошибок при постановке диагноза.
— То есть роботы и искусственный интеллект нас всё-таки заменят рано или поздно?
— Когда говорят, что технологии не могут заменить человека, я чаще соглашаюсь. Есть клинический опыт, эмпатия, воображение, врачебная интуиция — это не романтические понятия, они являются неотъемлемой частью терапии. Но при совершении рутинных операций анализа, трактовки, поиска и сравнения информации приложениям с искусственным интеллектом нет равных, они всегда будут справляться быстрее. Всё просто: система может проанализировать миллионы статей за ограниченный промежуток времени. У человека только на прочтение, не говоря уже о систематизации, не хватит целой жизни.
— Вы недавно начали апробацию виртуальной реальности для реабилитации пациентов после инсультов и травм. Верите в технологию?
— Верю или не верю — не медицинский подход. Я исхожу из данных доказательной медицины. Верифицированные исследования говорят о том, что сегодня упражнения с использованием тренажёров виртуальной реальности дают эффект, аналогичный тому, который мы можем получить при консервативном подходе к реабилитации. И либо нужно улучшить эффект, либо посмотреть в экономику: если мы можем достигать аналогичного эффекта при меньших затратах, то плюсы очевидны. Второй вопрос состоит в том, как доказать эффективность. Сейчас в реабилитации действуют крайне субъективные оценки, потому что возможностей для использования высокоточных методов оценки мало. В данном случае приложения виртуальной реальности позволяют оценить с высокой точностью и паттерны движения, и специфические «ответы» головного мозга, которые мы можем проанализировать на серии МРТ, в ходе реабилитационного процесса. Сейчас, скорее, вопрос состоит в том, кто первым создаст решение, которое даст эффект. Этим занимаются сотни лабораторий при крупнейших клиниках мира. В частности, лаборатория в Стэнфорде, которая сегодня обладает самой глубокой экспертизой в данном сегменте применения VR. У нас тоже есть несколько команд, но скорость и качество таких разработок пока до международного уровня не дотягивают по причине того, что у нас базовая система для внедрения инноваций отсутствует.
— То есть вы верите в российский рынок медицинских технологий и развитие здравоохранения в принципе?
— У меня есть опыт жизни и работы в Европе, я часто общаюсь с зарубежными коллегами и могу делать адекватные выводы о состоянии дел. Проблемы жёсткой оптимизации есть абсолютно везде. Везде есть кадровый голод, особенно среди управленцев от медицины. У нас есть системные проблемы, которые нужно решать, но они не настолько фатальны и объективно решаемы. Как показывает практика, русский человек умеет мобилизоваться в экстремальных условиях, мы быстро учимся. Это доказала сейчас ситуация с пандемией.
Я лично считаю, что даже в горизонте трёх лет можно кардинально повысить и качество, и доступность медицинской помощи, и конечно, я верю, что мы можем развиваться активно. Как только в обществе вырастет уровень уважения к профессии, в неё придут талантливые и ответственные люди. Сейчас этих людей практически истребили многочисленными проверками, отчётами и запросами. Врач должен заниматься исключительно здоровьем пациента, а не лечить его историю болезни и удовлетворять проверяющие инстанции. Необходимо понимать, что качество медицины напрямую связано с отношением общества к врачам. И чем уровень уважение выше, тем сильнее медицина.
