«Соловья» баснями не кормят

Общество 20 ноября, 2019 / 09:56

Наверное, изначально мало кто верил в то, что каток собственника, надвигавшийся на популярнейший среди москвичей киноцентр «Соловей», можно как-то остановить. Между тем информация о том, что не имеющий аналогов в столице многозальный клубный киноцентр собираются ликвидировать, дабы на его месте построить небоскрёб, прозвучала для кинолюбов и творческой общественности подобно грому среди ясного неба.

У такого спонтанного возмущения были весьма веские основания. «Соловей» — совершенно необычный кинотеатр, кинотеатр как бы вне времени и конъюнктурных требований прокатчиков. И дело даже не в подзабытой уже сотне за билет на утренние сеансы или в огромном разнообразии фильмов, одновременно демонстрирующихся в 24 залах. «Соловей» позволял «догнать» и посмотреть фильм, который уже фактически снят с проката. Некоторые ленты, например «Амели», шли там по три (!?) года. Уникальность киноцентра и заключалась в том, что там можно демонстрировать чуть ли не весь годичный репертуар мирового кинематографа одновременно.

Понятно, потерять такое пристанище для кинолюбов означало бы потерять частицы самих себя. А ведь, несмотря на век сплошного телевидения и господство Интернета, кино по-прежнему остаётся для нас важнейшим из искусств. А главное — кино любят все вне зависимости от своих политических пристрастий и эгоистических интересов. Притом, что не слишком совершенное в архитектурном плане здание «Соловья» — это даже не особняк XIX века, за сохранение которого в основном впрягались активисты Архнадзора и немногие сочувствующие. Но в киноцентре в разное время побывала чуть ли не большая часть городского населения. По некоторым данным — 15 млн посещений. Для москвичей киноцентр отнюдь не абстрактное понятие.

И эмоциональное неприятие появления на «намоленном» месте не то гостиничного небоскрёба, не то апартаментов для состоятельных граждан постепенно трансформировалось в целенаправленную борьбу за восстановление именно социальной справедливости на месте боёв революции 1905 года. Дескать, почему надо лишать тысячи людей любимого уникального кинотеатра ради прибыли узкой группки? Вот это ощущение и стало точкой сбора представителей самых разнообразных политических и общественных течений — от Эдуарда Лимонова до Никиты Михалкова. Не говоря уже о петициях, адресованных мэру Собянину, с просьбой спасти «Соловей» от щупальцев дикого капитализма. Причём такие петиции в Интернете подписали уже более ста тысяч человек. Обещание, что функции киноцентра мог бы взять на себя кинотеатр из системы «Каро», в частности «Октябрь», особого эффекта не возымело.

Фото: Александр Авилов/АГН «Москва»

Для городских властей дело приобретало всё более токсичный характер. Никто не выходил с несанкционированными протестами на улицу, но сотни известных медийных персонажей и тысячи простых горожан вполне себе верноподданнически апеллировали лично к мэру. Таким образом, в сложившейся ситуации именно Сергей Семёнович мог бы разделить ответственность за уничтожение киноцентра или, наоборот, собрать лавры спасителя культового места.

И вот появились сообщения, что мэрия готова-де договориться с инициаторами перестройки, предложив им компенсацию за отказ от такой вызвавшей массовое возмущение реновации. Надо сказать, что в распоряжении властей есть немало рычагов воздействия на собственников. От выделения участка в другой части города и прямого выкупа здания до проведения экспертизы, объявляющей строительство небоскрёба на Красной Пресне общественно опасным проектом.

К слову, выкуп как раз и предлагал Михалков. На сегодняшний день известно, что предполагаемая стоимость объекта — 6 млрд рублей. И вопросом вплотную занимаются два зама Собянина — Наталья Сергунина и Марат Хуснуллин. И если сделка состоится, она будет беспрецедентна для столицы. До последнего времени выкупались объекты только ради осуществления инфраструктурных проектов.

А пока администрация «Соловья» призывает в память о центре покупать специально подготовленные сувениры. Свою деятельность киноцентр планирует завершить 2 декабря... Его история приобретает уже не только политический, но и мелодраматический оттенок.