Не следует думать, что после опроса ВЦИОМа, показавшего, что 74 процента респондентов высказались против строительства храма Святой Екатерины в сквере у драмтеатра, интрига потенциального уральского противостояния умерла окончательно. Да, губернатор Евгений Куйвашев официально исключил «скверный» участок из числа площадок храмостроительства, хотя всё равно и получил официальную взбучку от полпреда в УФО Николая Цуканова за неумение работать с народом.
Вот только местная епархия выразила сомнение в правомерности плебисцита в момент острого социального обострения, а митрополит екатеринбургский Кирилл, так тот вообще поставил действия противников стройки в один ряд с убийством царской семьи. Ни много ни мало! Да и сити-менеджер Александр Высокинский также дал понять, что не совсем согласен с результатами ВЦИОМа и хотел бы провести свой именной опрос. Даже высказывание Дмитрия Пескова, что федеральный центр не будет вмешиваться в уральскую коллизию, многие склонны трактовать, как косвенную поддержку всё-таки жёсткой линии. Не говоря уже о готовом «гонять на Урале чертей» тележурналисте Владимире Соловьёве, считающемся чутким интерпретатором кремлёвских веяний.
Словом, по своим последствиям уральское противостояние вышло просто за рамки отдельного местного противоречия. Недаром его на своей встрече обсуждали даже президент и патриарх.
Существует немало иногда взаимоисключающих объяснений решения об опросе, пока, скажем откровенно, нехарактерного для отношений власти и общественных активистов. Всегда считалось, что нынешняя российская власть никогда не прогибается под напором уличных протестов: мол, дашь палец, завтра всю руку отхватят. Есть версия, что уступка была сделана не в последнюю очередь в надежде на встречу Владимира Путина с Дональдом Трампом в рамках саммита «Большой двадцатки» в Японии. Мол, нельзя было давать повод заокеанским ястребам привычными антироссийскими резолюциями ещё больше сузить область манёвра для хозяина Белого дома в случае, если бы на Урале столкновения полиции и манифестантов приняли затяжной характер.
Так или иначе, но теперь умение местных властей грамотно реагировать на протестные тенденции входит важной частью в КРI (комплекс оценки эффективности губернаторов). Но проблема Екатеринбурга ещё и в удивительной застарелости самого вопроса строительства этого храма, посвящённого фактически небесной покровительнице града — Екатерине. Ведь пресловутый сквер стал уже третьей площадкой, отвергнутой общественным мнением. А сам ажиотаж вокруг вроде бы ординарной для современной России стройки длится не спадая уже десять (!?) лет.
Где гарантия того, что и новая площадка, пусть даже на городской периферии, опять не соберёт у очередного строительного забора всё тех же недовольных? Действительно, можно ведь протестовать не против уничтожения зелёных насаждений и любимого прогулочного скверика, а, например, против нерациональной траты немалых средств. Мало ли в большом городе «дыр», которые, по мнению части екатеринбуржцев, можно было бы заткнуть миллионами, выделенными на золотые купола.
И это при том, что даже весьма радикальный в своих взглядах Евгений Ройзман признаёт, что спонсор стройки миллиардер Игорь Алтушкин — человек верующий и для него церковь отнюдь не часть бизнес-плана. К тому же он регулярно на свои средства кормит полторы тысячи нуждающихся, десятки детей, страдавших серьёзными заболеваниями, были с его же подачи прооперированы за границей. Это иллюстрация к появляющимся требованиям «масла вместо храма».
Проблема только в том, что если под любым предлогом «безбожники» опять начнут ломать заборы и метать камни в полицию, то поддержку как раз получит позиция наших консерваторов во власти, противников любого компромисса с улицей. И тогда, как не жаль, наметившаяся тенденция окажется задушенной.
