— Я в последние недели несколько раз выступал по радио и в прессе, поддерживая решения властей о самоизоляции, рассказывая москвичам о способах скрашивания домашнего уединения и преодоления тревоги. Я говорил и о стрессе, определённый уровень которого мобилизует силы организма и даже иммунитет.
Но любое лекарство в чрезмерной дозе становится ядом, а стресс в чрезмерной дозе переходит в дистресс, то есть стресс деструктивный, причём не только для психики, но и для физиологии организма. Именно такой переход неминуемо состоится с введением кодов и обязательной фиксации под угрозой штрафа любого выхода человека из дома.
К постоянной внутренней напряжённости от вируса и экономических проблем, с которой мы учимся потихоньку справляться, добавятся непрерывные многократные удары по психике в виде необходимости несколько раз в день (собака, магазин, аптека, мусор) посылать запрос госорганам и ожидать ответа, который может быть и отрицательным. Даже если у твоей собаки ночью понос или селёдка в холодильнике испортилась. Это качественно иная ситуация, к которой адаптации не будет.
В ней есть и ещё один мощный разрушительный момент. Пока я сознательно выполняю условия самоизоляции, я управляю ситуацией, я делаю это добровольно. Здесь мы все оказываемся в полной зависимости от некоего фактора, который нам абсолютно неподвластен. В совокупности с имеющимися проблемами декомпенсация психики неизбежна.
Дистресс же приводит к истощению нервной системы, которое у сильных и молодых приведёт к нарастанию раздражения и агрессивности, у возрастных граждан — к угасанию волевых и физиологических ресурсов, и в числе первых — иммунитета. Скажется это не в первые дни, сработает эффект «накопления и отдачи», но когда сработает — будет поздно. Мы начнём заново терять людей, теперь уже от любых более лёгких болезней, и поставим общество на грань взрыва — от любого триггера. Не надо будет никакой пятой колонны — «дополнительные меры» вполне её заменят.
Теперь немного о вирусе. Принятых мер вполне хватило, чтобы действительно задержать эпидемию и лучше подготовиться к ней. Даже если бы сразу ввели в города танки, а небо заполонили истребителями — лучше бы не было, хотя нам бы внушали, что именно «танки затормозили вирус». Виды улиц, площадей и станций метро Москвы доказывают — люди ситуацию поняли и абсолютное большинство придерживается требуемой самоизоляции и носит маски в магазинах и аптеках (у кого они есть).
Абсолютное меньшинство нарушителей (ведь не все, кто на улицах, — они) неспособно повлиять на ухудшение ситуации, это скажет любой независимый эпидемиолог. Нам не грозит Ухань и Италия, потому что там была огромная масса разово заражённых, ещё и с огромным титром вируса за счёт взаимного «гиперзаражения». Теперь рост заболеваемости какое-то время будет продолжаться в любом случае, и дополнительные меры должны быть направлены уже на максимальное усиление медицинского звена и контроля за инфицированными, лечащимися дома. Вот для них надзор надо установить. Как для выезжающих из Москвы, так и для въезжающих в неё. Но и тут можно обойтись без кодов, надо присмотреться к татарскому, например, варианту — получение
пропусков в смартфон по определённому номеру через простую СМС.
Более того, надо пересмотреть нормативы «ближайшего магазина», «ближайшей аптеки» и 100-метровой зоны для собак, так как посещение близкого или дальнего (из-за разных скидок, столь важных для пенсионеров) магазина или аптеки (где цены на лекарства могут различаться в разы) нисколько не меняет эпидситуации, а прогуливание собак не по улицам и бульварам, а у домов, то есть вблизи детских и спортивных площадок, её ухудшает.
Собачники на прогулке не общаются ни с кем по дороге и в «мирное» время, сейчас, вообще, утром — их единицы на километр улиц. А у домов будут гулять кучей.
Если никто не станет получать кодов и штрафов, мера отпадёт сама собой. Но очень хочется, чтобы это произошло по воле властей, а не иначе. Ведь тот запас доверия к московскому руководству , который оно сумело получить, может легко инвертироваться. «От любви до ненависти...» — помните об этом.
Врач-психиатр высшей категории, бывший сотрудник Московского НИИ психиатрии (филиал НМИЦ психиатрии им. В.П. Сербского Минздрава) Виктор Ханыков
