О судебном приговоре врачу-гематологу Елене Мисюриной, который возмутил медицинское сообщество России, News.ru написал 29 января. С тех пор события развиваются стремительно: свою заинтересованность в исходе скандала озвучили президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль, заммэра по вопросам соцразвития Леонид Печатников и мэр Москвы Сергей Собянин. Само дело обсудили в Госдуме и Следственном комитете, а прокуратура ЮЗАО Москвы обратилась в суд с требованием отменить приговор. При этом «воз и ныне там» — доктор Мисюрина по-прежнему находится в тюрьме, а врачи собираются 3 февраля на массовый пикет в её защиту. News.ru продолжает следить за ситуацией.
А самым основным в ней, пожалуй, является вот что. Главный вопрос — была ли сделана доктором Мисюриной врачебная ошибка? — для медицинского сообщества кристально ясен. Все врачи в один голос говорят: нет. В смерти погибшего в тот день пациента доктор не может быть виновата. Своё мнение на этот счёт уже высказали очень многие, в том числе крупнейшие специалисты в области гематологии. Например, профессор Павел Воробьёв, являющийся одним из ведущих гематологов нашей страны. А также его отец — советский и российский учёный-гематолог, академик АМН СССР, директор НИИ гематологии, а кроме того, на минуточку, первый министр здравоохранения Российской Федерации.
Однако, суд почему-то даже такие авторитетные мнения ни в чём не убеждают. Об этом на днях написал в своём Facebook профессор Павел Воробьёв:
«По поводу дела Лены Мисюриной. Вчера прочитал расшифровку выступления судьи. В целом — ничего нового. Но меня поразило, что она с легкостью отвергла свидетельства сразу нескольких экспертов, в том числе — заключение моего отца, академика А. И. Воробьева, как... барабанная дробь... противоречащие другим заключениям. Не экспертам, а патанатома, писавшего либо в угаре, либо под диктовку хирургов, напортачивших все, что только можно. Я уже сталкивался с такой формулировкой, которая называется „вы врете под присягой“. Судья сама взяла на себя смелость разобраться в этом медицинском случае, решить, кто говорит правду, а кто врет».
И именно вот этот момент придаёт делу высокий градус абсурдности, очень напоминающий другой градус — в деле «пьяного мальчика». Почему суд так упёрся в своём решении, что вообще не желает слышать тех, кто в этом действительно понимает?
Но вот что интересно. Оказывается, в нашей стране это не предел. С тех пор как 24 января, в день оглашения решения суда, стартовала эта история, изменилось очень многое. По сути, дело Елены Мисюриной стало прецедентом, равного которому в России ещё не бывало. И потому, что оно стремительно (буквально в часы!) сплотило тысячи людей по всей стране. Причём не только врачей, но и пациентов: всего за несколько дней петиция в Интернете в защиту Елены Мисюриной собрала 76 тысяч подписей. Но ещё и потому, что всего через несколько дней случился резонанс на самых высоких уровнях нашей власти. Вряд ли такое количество эмоциональных отзывов высоких чиновников можно вспомнить в связи хоть с одним судебным делом.
Леонид Рошаль, глава Национальной врачебной палаты: «Всё то, что произошло с доктором Еленой Николаевной Мисюриной, — это беспредел».
Михаил Федотов, глава президентского Совета по правам человека: «Мы решили направить обращение в Генеральную прокуратуру в поддержку позиции врача Елены Мисюриной».
Федот Тумусов, первый зампред комитета Госдумы по охране здоровья: «Эта ситуация стала лакмусовой бумажкой для двух очень больших проблем в нашей стране. Первое — это состояние правоохранительной и особенно судебной системы. И второе — это, конечно, состояние здравоохранения. Сегодня у нас направление следственных органов, прокуратуры, суда — засудить человека. Об этом говорит статистика... Эту систему надо менять».
Леонид Печатников, заммэра Москвы: «Мы прекрасно понимаем, что произошла чудовищная судебная ошибка. Я как врач смотрел историю болезни, на мой взгляд, все обвинения абсурдны».
Сергей Собянин, мэр Москвы: «Крайне озабочен делом врача Елены Мисюриной. Безусловно, жизнь и здоровье пациентов важнее всего. Тем не менее такие дела должны рассматриваться максимально корректно и объективно. Это важно не только для врачебного сообщества, но и для людей, которые обращаются к ним за помощью».
В конечном итоге вчера во второй половине дня среагировала даже прокуратура. Она обратилась в суд с апелляционной жалобой на приговор и требованием его отменить, а саму осуждённую Елену Мисюрину выпустить из-под стражи.
Безусловно, потрясающий итог! Если вчера за Елену Мисюрину заступались врачи, сегодня это уже чиновники самого высокого ранга. Но она как была, так и осталась в тюрьме!
Не потому ли 3 февраля нас ждёт дежавю 2014 года, когда по всей стране прокатились митинги врачей?
А вот, оказывается, уже и нет. Пока судьи пребывают в глубокой задумчивости насчёт того, выпускать ли Елену Мисюрину из-под стражи, хотя им это порекомендовали уже просто все, кто только мог, масштаб ситуации разросся и выплеснулся за пределы и врачебной, и судебной ошибки, и гуманности, и восстановления справедливости.
Теперь врачи считают, что дело Елены Мисюриной — это провокация против них всех. И на свой субботний массовый пикет собираются именно поэтому.
Вот как объясняет ситуацию в своём Facebook врач-эндокринолог Ольга Демичева:
«Мне совершенно ясно, что руководители московского здравоохранения были, в сущности, вынуждены занять позицию врачебного сообщества в „деле Мисюриной“. Но это произошло не сразу. Если проследить хронологию событий, можно увидеть, что руководители московского здравоохранения выжидали, отслеживали тенденции.
Когда петиция в поддержку Елены набрала более 50 тысяч подписей, когда появились публикации в СМИ, когда выступил председатель комитета по здравоохранению ГД РФ, когда все аватары врачей в фейсбуке превратились в одно лицо — лицо Елены Мисюриной, когда врачи массово стали высказываться о новом „деле врачей“ и необходимости выходить на митинги в защиту своего права на лечение больных без страха оказаться за решёткой, вот тогда, чтобы ситуация не вышла из-под контроля, руководители московского здравоохранения присоединились к движению в защиту Елены Мисюриной. Сейчас их задача — свести вопиющую ситуацию к частному случаю: единичной ошибке, допущенной в отношении отдельно взятого врача.
Здесь я категорически не согласна с Леонидом Михайловичем Печатниковым. Дело Елены Мисюриной — закономерное следствие государственной политики по отношению к врачам. Оно было бы просто невозможно, если бы уголовное право не распространялось на врачебные ошибки.
И напрасно призывает нас Леонид Михайлович „не примешивать сюда политику“. Это, к сожалению, такое же политическое дело, как „дело врачей“ 1953-го года».
Судя по всему, отголоски мощного резонанса «дела Мисюриной» вряд ли закончатся вместе с этим делом. Очень вероятно, что его волна заденет ещё две серьёзные сферы.
Во-первых, скорее всего, изменения ждут службу патологоанатомов. О необходимости реформирования её вчера сделала заявление Ольга Голодец.
«Конечно, об этом постоянно говорится, и уже нет в нашем обществе людей, которые бы не разделяли эту позицию, что патологоанатомические службы должны быть выведены из системы», — сказала вице-премьер.
Ну а во-вторых — Следственный комитет. Разговоры о его реформе идут уже давно. И вряд ли кто-то может гарантировать, что они не возобновятся после «дела Мисюриной» с новой силой.
