Как пелось в знаменитой советской песне: «Первым делом, первым делом — самолеты». Личное, девушки и женитьба, откладываются на потом. Создание героев из авиаторов, которых часто называли «покорителями неба», было абсолютно сознательным шагом советского руководства в 1930-х годах. Именно эта когорта новых социалистических героев получила наибольшее признание до войны. Включая созданный специально под них в 1934 году высший знак отличия — звание Героя Советского Союза. В 1936 году его дополнили на тот момент высшей наградой СССР — орденом Ленина.
Героизм советских летчиков очень ярко подчеркнули на международной выставке 1939 года в Нью-Йорке, которая называлась «Мир будущего». СССР не мог пропустить такую великолепную возможность продемонстрировать всему миру свои достижения. Основной посыл советского послания считывался уже на входе в его часть выставочного комплекса.
Зрителя встречало огромное панно, в центре которого находились советские летчики по главе с Валерием Чкаловым. Отдельный павильон в 2500 куб. метров был посвящен освоению Арктики. На его входе демонстрировался самолет АНТ-25, на котором Валерий Чкалов, Георгий Байдуков и Александр Беляков совершили перелет в США через Северный полюс.
Путь к героизации советских летчиков был довольно тернистым. Изначально «красные авиаторы» не входили в состав героев с государственным признанием статуса. Для этого предназначались руководители партии, небольшая часть красных командиров и партизан. Коммунистическая партия в первые годы своего существования отдавала предпочтение воспеванию героизма рядовых тружеников, которые нашли в себе силы разогнуться и ввязаться в борьбу с эксплуататорами, под которыми в тот момент понимались и буржуазия, и азиатские феодалы, и представители духовенства.
Первым из советских лидеров, кто заметил потенциал авиации как фабрики по созданию героев, был Лев Троцкий. Этим перспективным направлением он занимался, будучи еще главой Реввоенсовета и главой вооруженных сил Советской России. В 1923 году он пишет брошюру «Авиация — орудие будущего», где активно пропагандирует необходимость развития этой отрасли. А в 1924 году в «Красной звезде», главном печатном органе РККА, выходит его статья «Внимание авиации и химии». В ней Лев Давидович замечает, что оборона республики зависит от авиации и химии. И делает особый упор на пропаганде среди населения именно этих способов обороны и наступления.
С пропагандой были некоторые проблемы. В это время в СССР ввели НЭП. Страна пыталась оправиться после разрушений гражданской войны и ужасающих последствий недавних эпидемий тифа и голода в Поволжье. Тем не менее об авиации в СССР не забывали. В 1925 году страна отказывается от импорта зарубежных самолетов и полностью переходит на самообеспечение.
Самолеты выпускаются каждый год тысячами единиц. С конца 1920-х годов встает вопрос о привлечении молодежи в отрасль. Но для этого ей нужен пример. А пример — это практически всегда герой. Так что перед руководством СССР встает нетривиальная задача — создать массовый героический образ, с которым мог бы легко себя ассоциировать советский гражданин.
Первые попытки создать новые героические образцы были так себе. Павлик Морозов был подростком сложной судьбы. Его гибель была трагедией, но её раскрутка как героического подвига откровенно отдавала христианским мученичеством. А ведь именно от религиозных пережитков пыталась в 1920–1930-х годах избавить общество советская власть. Попытки параллельно продвигать трактористов и комсомольцев, «зверски убитых от кулаков и подкулачников», успехом не увенчались. Молодежь хотела героических свершений, побед и достижений, а не мученической гибели от рук тех, кого газеты называли «отсталым элементом».
Власть столкнулась с тем, что людям были нужны сильные и яркие образы. А то получалось, что социализм, который строили, выходит вымученным превозмоганием, а не лихим штурмом будущего.
Выход был найден очень быстро — авиация. И не просто авиация, а полярная авиация.
Тут был полный набор для создания героического образа. Передовая техника и летчик как живой аватар прогресса, больших скоростей и постоянного штурма неведомого. Ледяные и безжизненные пустыни Арктики, холодные и прекрасные, где любой неверный шаг — это гибель. Сколько от человека требуется мужества, энергии и стойкости, чтобы преодолеть её сопротивление — идеальное место действия для советских героев.
Определенный задел у СССР уже был. Начиная с 1920-х годов Москва усиленными методами осваивает свою Арктику. Дело в том, что регион в начале XX века был настоящей территорией первоначального освоения. Границы был не размечены. Канада, США, СССР и Норвегия имели друг к другу массу претензий.
Тем не менее уже в конце 1920-х советские юристы сумеют убедить своих соседей в необходимости определиться с арктическими секторами. Перед СССР встает вопрос экономического освоения Арктики и её военной защиты.
Первоначально предлагалось осваивать территории с помощью дирижаблей. Для чего советское правительство настоятельно советовало ученым и инженерам сотрудничать с немецким обществом «Аэроартик», которое создал Вильгельм Брунс в 1924 году. Он основал его в Берлине после поездки в СССР, где представлял свой проект освоения Арктики с помощью дирижаблей. Кстати, известный полярный исследователь и организатор помощи голодающим советским гражданам Фритьоф Нансен поддержал Брунса. И так как великий норвежец пользовался в СССР огромным уважением, да и власти положительно смотрели на иностранный проект исследования своих пространств, к дирижаблям в Арктике было приковано всё внимание на протяжении 1924–1925 годов.
Однако использование самолетов оказалось перспективней. Более технологичные и совершенные средства выиграли битву за Арктику. Даже несмотря на то, что в 1925 году выходит популярная советская фантастическая повесть «Льды и крылья», в которой главным техническим героем является колоссальный дирижабль ЯА-34.
Превосходство авиации было доказано в 1928 году во время спасения экипажа известного итальянского пилота Умберто Нобиле, который на своем дирижабле «Италия» пытался долететь до Северного полюса. Авария воздушного судна и спасение его экипажа с помощью самолетов и кораблей, с одной стороны, поколебали популярность этого технического средства, а с другой — раскрутили пилотов. К делу раскрутки подключился даже Владимир Маяковский, в тот момент — суперселебрити, который в стихотворении «Крест и шампанское» напишет: «Аэростат погиб. Спаситель — самолет».
А уже в 1934 году на весь мир прогремит спасение экипажа парохода «Челюскин», и самолеты окончательно заняли постамент «техника будущего для государства будущего», как себя позиционировал СССР.
2 августа 1933 года «Челюскин» вышел из Мурманска во Владивосток. Его задачей было повторить путь ледокола «Александр Сибиряков», который в 1932 году прошел весь Северный морской путь. Увы, но судно не справилось со льдами в тех условиях, так что в какой-то момент оно начало дрейфовать, будучи зажатым льдами. 13 февраля 1934 года произошло его крушение, и оно затонуло неподалеку от Чукотки. 103 члена экипажа оказались на льдине (один человек погиб).
Эпопея парохода тщательно фиксировалась, так как в составе пассажиров было несколько репортеров ведущих советских газет и несколько известных литераторов. Поэтому на самом верху уже через два дня была создана особая комиссия по спасению потерпевших во главе с зампредседателя Совета народных комиссаров (СНК) Валерианом Куйбышевым.
Технология спасения была довольно простой — самолет с Большой земли прилетал на льдины и забирал людей и оборудование. Но так как погода подкачала, от летчиков, которые участвовали в спасательной операции, потребовалось всё их мастерство.
Конечно же, советская пресса пристально наблюдала и освещала спасение челюскинцев со льдины. Так как всё это происходило в условиях «арктической гонки», то к экспедиции советского судна были прикованы взгляды не только в СССР. Газеты США, Европы и даже Латинской Америки начали освещать операцию спасения. Достаточно быстро героический настрой советских СМИ и их восхищение героизмом летчиков проникли на страницы зарубежной прессы. Особенно восхищались американцы, так как для них в действиях советских авиаторов отражалась своя героическая культура — сильный человек, своими усилиями превозмогает препятствия со стороны природы, техники и собственного слабого тела.
Советские летчики, которые после спасения экипажа челюскинцев стали героями в глазах собственных граждан, заработали не менее героическое реноме в глазах американцев. Их подвиг часто сравнивали с перелетом Чарльза Линдберга через Атлантику. По большему счету это было просто верхом из всех возможных сравнений в тот момент, так как последний позиционировался как самый великий герой США.
Дальнейшее было делом техники. 12 апреля 1934 года закончилась спасательная операция. А уже 14 апреля советское руководство во главе с Иосифом Сталиным вышло с предложением присвоить 11 летчикам, участвовавшим в спасении челюскинцев, новое высшее звание Героя Советского Союза, которое учреждалось в их честь. 16 апреля Центральный исполком СССР своим постановлением утвердил его. Одновременно с этим званием летчикам-полярникам вручили орден Ленина, высшую награду страны. Но 29 июля 1936 года награждение было решено совместить — герой страны одновременно становился орденоносцем. Окончательный свой вид награда приняла 1 августа 1939 года, когда был введен отличительный знак — медаль «Герой Советского Союза».
Что касается летчиков, они оказались самой награждаемой профессиональной категорией советских граждан. До войны в Кремле в их честь 11 раз устраивались торжественные приёмы. Больше было только в честь военных, но в подавляющем большинстве это были торжественные годовщины. Раскрутка авиационной профессии, связанный с ней героический образ покорителей неизвестного и спасателей, быстро привели к тому, что советская молодежь рванула в авиацию. По многочисленным воспоминаниям, именно летчик Валерий Чкалов оказался ролевой фигурой для предвоенного поколения. Благодаря такой популярности, СССР уже к 1941 году сумел создать самые массовые ВВС в мире. Свою положительную роль это сыграет в наступающей войне.
