В начале 1996 года никто не ожидал, что президент Борис Ельцин удержит власть. Его рейтинг крутился вокруг 5–6% одобрения. По общему мнению, Ельцин был просто не избираемый. Однако уже в конце апреля лидер буржуазной России прочно занял первое место в предвыборной гонке. И ни разу не прогнулся перед своим коммунистическим соперником Геннадием Зюгановым. Как удержался ельцинской режим и чего это стоило России — в материале NEWS.ru.
В конце ноября 1995 года рейтинг Бориса Ельцина упал до 5% одобрения. Население России ненавидело своего первого президента. Если бы выборы провели в декабре 1995 года, лидер КПРФ Геннадий Зюганов победил бы с разгромным результатом.
Эти перспективы жутко нервировали ближайшее окружение президента. Разнообразные фракции начинали лихорадочно придумывать, как спасти ситуацию и удержаться у власти.
В начале 1996 года глава личной охраны президента Александр Коржаков начал подумывать не просто об отмене выборов, но и военной диктатуре. Благо при военном положении и наделении президента экстраординарными полномочиями никаких выборов не надо проводить. А ещё можно покрутить фитиль оппозиционной Государственной думе, в которой доминировали коммунисты и их союзники. Решалась также проблема «красных губернаторов», тесно связанных с КПРФ и составляющих региональную фронду центральной власти.
Однако решено было обойтись более «приличными» методами: медиаманипуляциями, подкупом избирателей и банальным антикоммунизмом. Или, если выражаться по-простому, Кремль собирался врать, мошенничать и фейкометить в гигантских масштабах.
Другого выход у ельцинской команды не было. В декабре 1994 года началась чеченская война, которой граждане страны были сыты по горло и желали, чтобы она закончилась как можно быстрее. Похоронки на фоне стремительно падающей экономики, нищеты, голода в регионах и тотального развала медицины и госслужб не добавляли Ельцину популярности. Повсеместная преступность, по своему размаху вышедшая даже за уровень стран третьего мира: 40–50 убийств на 100 тысяч. Нечто подобное в XXI веке покажут только Мексика и Колумбия. Гламурные репортажи о богатстве олигархов. Внутреннее состояние страны напоминало ад, в котором черти устроили карнавал.
Первый успех ельцинской предвыборной кампании связан с антикоммунистической истерией и контролем за СМИ. Практически все крупные газеты из критиков президента превратились в его защитников. Очень показателен случай «Московского Комсомольца», ежедневный тираж которого доходил до двух миллионов и выше.
Ещё в ноябре 1995 года на страницах газеты президента критиковали за его экономическую политику и чуть ли не сдачу национальных интересов. Но вот началась предвыборная лихорадка, основным соперником оказался глава КПРФ Зюганов — и газета как с цепи сорвалась.
Если коммунисты придут к власти, в стране будет голод, ГУЛАГ и холод. Никакой свободы прессы, никаких полок с колбасой — только пустые магазины и принудительный труд.
Первое — установление цензуры, второе — закрытие оппозиционных газет, третье — политические репрессии, четвертое — конфискация частной собственности, не связанной с коммунистами дружескими узами. И пятое — втягивание страны в различные войны под флагом насильственного восстановления интересов России, Союза и так далее — такими словами бывший член ельцинского правительства Егор Гайдар запугивал читателей «МК» в 1996 году.
Впрочем, на этом поприще круче всего выступил боевой агитлисток «Не дай Бог!». У него были колоссальные тиражи, в пять-шесть раз превышавшие тиражи «МК». Они ничем не были скованы. Это просто был печатный аналог «Радио 1000 холмов», российское издание. Наиболее популярными и активно раскручиваемыми лозунгами в этой газетке стали «Купи еды в последний раз» и «А ты запасся продовольствием?».
Однако даже настойчивая промывка мозгов со стороны правых СМИ и пропагандистской макулатуры не смогли сильно поднять рейтинг Ельцина. Зюганов продолжал опережать его — 30% против 17% в марте 1996 года. Чем больше длилась антикоммунистическая пропаганда, тем меньше она давала толку. Нужен был качественный прорыв.
Ещё одним источником поддержки, на которую сделали ставку, стал Вашингтон. Президент Билл Клинтон решился поддержать Бориса Ельцина.
Решение это далось США не очень легко. Далеко не все в администрации были готовы поддержать Москву. Ельцина в тот момент считали без пяти минут тираном. Республиканцы в конгрессе требовали взять за горло «московских коррупционеров». Однако настойчивость заместителя Госсекретаря Строуба Тэлбота, убедившего всех, что лучшего российского партнёра у США просто не будет, сделала свое дело.
Определенную роль сыграли и заявления бывшего республиканского президента Ричарда Никсона. Тот посоветовал не пороть горячку и поддержать «реформатора Бориса». Потому что Вашингтону просто не с кем работать России.
Явные и неявные заявления со стороны первых лиц США, что они поддерживают Бориса Ельцина, хотя готовы работать и с другими политиками, раскручивали мельницу популярности первого российского президента. Но вишенкой на торте стало встреча представителей «Большой семерки» в Москве в 1996 году. Во время неё Ельцин произнес откровенно националистическую речь, в которой обвинял США в том, что они лезут в дела республик бывшего Союза и России. Более того, заявил, что Москва не намерена с этим мириться.
Это выступление сыграла некоторую роль в перетягивании части националистического электората в лагерь ельцинистов. Но не очень большую. Граждане России воспринимали отношения между Москвой и Вашингтоном как крайне унизительные. В ходу была конспирология про «Россию, как сырьевую колонию Запада». Тем более что для взращивания таких настроений США всегда давали почву, постоянно и с позиции сильного отказываясь хоть как-то считаться с позицией Москвы.
Испробовав все традиционные способы «демократического лагеря» поднять рейтинг Ельцина, включая обещания заключить перемирие с чеченскими сепаратистами и покончить с войной в Чечне, лагерь действующего президента понял, что пора использовать последнее средство. В принципе, многие понимали, что результатом этого будет очередная инфляция, может даже банкротство страны, но отступать было некуда. Рейтинг Ельцина был ниже Зюганова и это надо было срочно исправлять.
Решения, к которым прибегли, были простыми — раздача денег и льгот, а также перераспределение полномочий между центром и субъектами федерации.
Для начала повысили пенсии в два раза. Потом президент издал указ, что вкладчикам старше 80 лет, которые потеряли свои сбережения из-за гайдаровских реформ в начале 1990-х годов, начнут возвращать часть их вкладов. Потом начались раздачи льгот. Количество категорий граждан, которые стали получать льготы, увеличилось многократно. Только в апреле Ельцин подписал 34 указа, касающихся буквально всех — студентов, учителей, колхозников, пенсионеров, одиноких матерей, жителей Крайнего Севера, военных и так далее. Собственно, благодаря президентской кампании 1996 года до 50% граждан России оказались в той или иной (или даже в нескольких) льготных категориях.
Наконец, во время кампании были подписаны 14 договоров о распределении полномочий между центром и субъектами Федерации. Чтобы была понятна разница — с 1994 года было подписано 11 соглашений. Москва очень неохотно отпускала власть из своих рук. Что ещё важнее, эти соглашения позволяли вести региональной верхушке более независимую финансовую и экономическую политику.
При этом Ельцин форсирует поездки по регионам во время своей кампании. За весну — лето 1996 года президент посещает более 20 областей, краев и национальных республик. И он приезжает не один — с ним едут деньги! Федеральные транши золотым потоком полились в регионы.
Красный пояс затягивается на шее Москвы! Коммунистическая провинция хочет навязать свой образ жизни столице. Только вы, москвичи, можете спасти Россию! — такие истерики с первых полос столичных газет уже были неактуальны.
Наоборот, впервые за Ельцина был готов проголосовать каждый четвертый сельский избиратель и каждый пятый пенсионер. Это был прорыв, так как до мая 1996 года эти два слоя рассматривались как непримиримая оппозиция «демократической России».
Но что ещё важнее, российские власти начали направлять в регионы деньги для выплаты зарплат бюджетникам и работникам предприятий. Впервые в 1996 году количество и объем неплатежей начали падать. Как показали социологи, граждане начали верить, что все не так уж и плохо, жить можно.
Абсолютно все социологические службы зафиксировали в мае сдвиг настроений избирателей: Ельцин обогнал по популярности Зюганова.
Дальнейшее было делом техники. Надо было поддерживать градус антикоммунистической истерии, говорить о прекращении войны в Чечне и продолжать раздавать деньги и льготы всем кому можно. Рост был обеспечен. Так же в начале июня было зафиксировано, что в случае выхода Ельцина во второй тур у него не будет соперников. Он побеждает всех.
Перед первым туром президентских выборов Ельцин стал не просто фаворитом. Ельцин у 45–50% опрошенных прочно ассоциировался со стабильностью. Граждане, которые в начале 1996 года были готовы вынести его ногами вперёд из Кремля, теперь поверили в президента. Всего-то и надо было, что раздать деньги!
Во второй тур, как и предсказывалось всеми наблюдателями, прошли Ельцин и Зюганов. В первом туре соперники набрали 35,3% и 32% соответственно. Но во втором туре Ельцин не оставил Зюганову ни малейшего шанса. Это был разгром — 53,8% против 40,3%.
Однако победа была только временной передышкой перед забегом к дефолту 1998 году. Раздача денег и льгот всем раскрутили инфляцию и не смогли сдержать кризис неплатежей. Экономика продолжала падать, безработица росла, войну в Чечне остановили, но для многих она стала ещё одним унижением России.
