Итак, в деле о передаче некоей натовской стране секретных сведений о российских разработках в области гиперзвукового оружия появился ещё один задержанный. Его имя с течением времени станет известным, но в такой ситуации всю, даже такую официальную информацию, выдают по капле. И это не удивительно. Поскольку в самом деле столько нюансов, которые в принципе требуют уточнения.
Пока, как известно, в «Лефортово» был сначала доставлен Виктор Кудрявцев, 74-летний сотрудник ЦНИИМАШ, научного института, входящего в систему «Роскосмоса». Его первому предъявили обвинение в передаче — сознательно или случайно — неких сведений, находящихся под грифом «совершенно секретно».
Лидер ЛДПР Владимир Жириновский, комментируя ситуацию с арестом сотрудника ЦНИИМАШ, заявил: «Надо как-то кадровую работу перестраивать. Надо восстанавливать в анкетах при трудоустройстве пункт: «Где вы были во время путча 19 августа 1991 года. Если защищал Ельцина и Белый дом, к руководящей работе не допускать и к секретному делопроизводству не допускать», — заявил он. При этом политик подчеркнул, что это не значит, что человек лишается работы: «В организациях вроде ЦНИИМаша он работать не может».
Известно, что Кудрявцев постоянно выезжал за границу для участия во многочисленных научных конференциях. И, естественно, выступал там с докладами, которые в той или иной степени затрагивали специфику его научных изысканий. Понятно, что спецслужбы в своём расследовании сначала выявили круг носителей определенной информации, которую сочли разглашённой, а потом сузили его пока до двух подозреваемых. И в этой связи возникает вопрос, в чем заключается грань между сведениями, уже не представляющими государственной тайны, и информацией строго секретной. Понятно, что граница эта подвижна. И только высококлассные эксперты могут её провести со знанием всех тонкостей, не впадая в сталинскую тотальную секретность. Ту самую секретность, которая не позволяла использовать военные разработки в гражданских секторах. И такое обстоятельство, сейчас это признают все, в значительной степени замедлило наше экономическое развитие в передовых сферах.
Факт 2.
Не исключено, что Кудрявцев не продавал свои особые знания за тридцать серебренников, а просто сказал где-то больше, чем следовало, решив, на собственные, как теперь понимаем, страх и риск, что оперирует вполне доступной информацией. В определении этой грани и состоит, видимо, главный урок начатого дела. К тому же известно, что над такими масштабными проектами, как гиперзвуковое оружие, работают тысячи. И каждый из них владеет лишь малой долей представления о целом. Поэтому передать или разгласить возможно, в данном случае, лишь некоторые детали большого дела. Хотя понятно, что для специалистов на запредельной стороне иногда достаточно и незначительных нюансов, чтобы получить представление хотя бы об общем направлении исследований.
Факт 3.
Не ясно ещё и такое обстоятельство. Почему вдруг всплыло дело, корни которого уходят в далекий 2013 год? Ведь те же контрразведчики ФСБ следят не за самой информацией, в которой вряд ли что-то понимают, но за контактами носителей секретной информации. И об этих контактах сами «носители» должны постоянно отчитываться. Какие-то контакты Кудрявцев и его неизвестный пока собрат скрывали?
Словом, загадок пока много. К тому же и процесс, видимо, будет закрытым. Но важно, чтобы такие дела не превращались бы к охоту на ведьм, ведущую к сокращению научных контактов наших учёных. Научная изоляция, как показал советский опыт, однозначно ведёт к отставанию.
