Николай Александрович Романов был достойнейшим человеком. Добропорядочным, верным слову и долгу, твёрдо придерживавшимся своих убеждений, прекрасным семьянином. Те, кто его знал, говорили, что из него вышел бы превосходный командир полка, но для того чтобы править огромной страной, он был слишком мелок. Многие историки относятся к нему снисходительней: стоявшая перед царём задача была так тяжела, что с ней едва ли бы справился и иной, намного более сильный, умный и компетентный правитель. Блестящее царствование его отца, императора Александра III, остановившего реформы и пытавшегося вновь превратить Россию в сословное государство, сделало революцию неизбежной. Сын следовал отцовским заветам, но у него не было его харизмы и воли. Порой казалось, что последний русский император предчувствует свою судьбу: близкие к нему люди вспоминали о фатализме Николая II, о том, что он, не ожидая от будущего ничего хорошего, пытался сохранить всё так, как есть. Между тем карты, находившиеся у него в руках, на первый взгляд были прекрасными.
Он унаследовал мощную державу, чья экономика была на подъёме, финансы в прекрасном состоянии, а революционное движение практически подавлено. Проиграв войну Японии, потеряв флот, растеряв престиж, империи пришлось бороться с революцией, из этой смуты Россия вышла с парламентом и конституцией. Затем вновь начался промышленный подъём, страна стремительно развивалась, богатела, воссоздавала армию — в Первую мировую император вступил, веря в силы России. То, чем это закончилось, — известно, но эту войну не пережили все три великие европейские монархии — и Российская, и Германская империи, и Австро-Венгрия. Победили либеральные демократии, через двадцать с лишним лет прошедшие проверку второй Великой войной и снова выигравшие. Император Николай был слабым монархом, но стремительно развивавшаяся, богатевшая, набиравшая силу Российская империя, скорее всего, была обречена независимо от его личных качеств.
Тут сошлось всё. И аграрное перенаселение, когда крестьянам не хватало земли и они зарились на помещичьи земли. И слабая, неспособная взять власть буржуазия. И легкомысленное, незрелое гражданское общество, мечтавшее о земном рае и имевшее слабое представление о собственной стране. И сильные революционные партии, и желавшие самостоятельности национальные окраины, и переполненные агрессивными люмпенами города — всё это тянуло Российскую империю на дно. Когда в Петербурге начались беспорядки и восставшие взяли город под свой контроль, Николая II предали все: командующие фронтами, политики и даже нацепившие красные банты великие князья. На пути революции стоял он один — гордый, слабый, не слишком умный, веривший в своё предназначение человек: во время всероссийской переписи Николай II обозначил свою профессию как «хозяин земли Русской». И он сломался, не стал рисковать своей жизнью и жизнью семьи — подписал отречение, ставшее их смертным приговором. Одновременно он погубил страну, но в феврале 1917-го Россия встретила крушение монархии безмерным ликованием.
Многие историки считают, что Россия была обречена на великие потрясения, даже если бы она выиграла мировую войну, даже если бы в гражданской победили белые. Королевская Италия пережила Первую мировую и победила, но страна столкнулась с жестоким экономическим и политическим кризисом, и в конце концов там установился фашистский режим. Скорее всего, подобное ждало и Россию.
Но это не снимает ответственности с того, кто обладал всей полнотой власти. У Николая II было катастрофическое для политика сочетание слабости и упрямства. Он всей душой не хотел перемен, но не мог им сопротивляться. Он был человеком долга, но слишком любил семью, чтобы следовать ему до конца. Судьба последнего императора по-настоящему трагична. На его примере мы видим, как слаб человек перед лицом истории: он пытается её остановить, но та всё равно берёт своё. Николай II оказался на её пути и погиб, оседлать эту волну он и не пытался.
Здесь мы подходим к одной из тайн императора, его каменному, ледяному спокойствию перед лицом перемен. Он никогда не нервничает, принимает всё как должное и редко меняет привычный жизненный уклад. Император верит в своё божественное предназначение, в то же время он остаётся частным человеком, для которого важнее всего жена и дети, семейное спокойствие. Когда это начинает противоречить друг другу, побеждает обыватель и империи Романовых приходит конец.
Унижения заключения Николай Александрович принял хладнокровно, со спокойным достоинством, но при этом, кажется, не верил, что его и семью могут убить. Император никогда до конца не понимал, что, собственно, происходит, — так было и перед тем, как в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге загремели выстрелы.
То, что вместе с империей и царём погибли прежняя Россия и прежняя жизнь, люди поняли не сразу. Последний император так скомпрометировал идею монархии, что белые движения во время гражданской войны не были царистскими — все хотели чего-то другого. Но большевистская диктатура в иной форме воссоздала абсолютную монархию, намного более безжалостную, чем империя Романовых.
Возможно, у последнего русского царя и не имелось шансов на успех, но для страны было бы намного лучше, если бы он крепче держался за корону.
