В Государственной думе предложили на законодательном уровне обязать сотрудников службы исполнения наказаний (ФСИН) включать видеорегистраторы при применении силы к заключённым. Сейчас тюремщики должны делать это, согласно внутренним приказам руководства ФСИН, и не обязаны, согласно закону.
С соответствующей инициативой выступил депутат от КПРФ Сергей Шаргунов. «Сотрудники ФСИН должны включать видеозапись не по возможности, как сейчас указано в законе, а в обязательном порядке», — сказал Шаргунов News.ru.
Судя по информации из системы обеспечения законодательной деятельности Госдумы, соответствующий законопроект пока не был зарегистрирован.
По словам Шаргунова, его инициативу поддерживают сотрудники Генеральной прокуратуры. И действительно, официальный представитель надзорного ведомства Александр Куренной в конце октября в интервью прессе заявил, что сейчас законодательство не обязывает сотрудников ФСИН носить видеорегистратор и включать его при применении силы к заключённым.
В законодательстве такой нормы нет, зато есть в приказах ФСИН, которые являются обязательными для исполнения сотрудниками всех управлений, рассказала News.ru адвокат Ирина Бирюкова. Именно её подзащитный Евгений Макаров был избит в 2017 году в ярославской колонии.
Летом 2018 года видеозапись избиения попала в прессу и вызвала огромный общественный резонанс, а тюремщики-садисты попали под суд. Именно на этот инцидент ссылался представитель Генпрокуратуры Александр Куренной, говоря о необходимости сохранения видеозаписей.
В настоящее время в системе ФСИН есть два вида видеорегистраторов — стационарные и носимые, которые сотрудники ФСИН надевают на форменную одежду.
Стационарные видеокамеры фиксируют события круглосуточно. Что касается сотрудников ФСИН, они — согласно внутренним приказам — обязаны включать видеорегистратор при любом общении с заключённым, не только в случае применения силы.
Однако при возникновении спорных ситуаций, когда заключённый сообщает об избиении, видеозаписи чаще всего таинственным образом пропадают. Выясняется, что некоторые коридоры не входят в поле обзора стационарных камер. Либо оказывается, что в колонии отключили электричество и записи стёрлись. Видеорегистраторы на куртках сотрудников в самый ответственный момент имеют свойство внезапно разряжаться. Или к моменту, когда записи требует прокуратура или суд, они уже удалены с серверов: по словам сотрудников ФСИН, срок хранения составляет не более тридцати дней.
На самом деле, рассказывает Ирина Бирюкова, есть указание директора ФСИН о бессрочном хранении видеозаписей с применением силы. Но на практике это указание зачастую не соблюдается. Как и приказ об обязательных видеозаписях. Проблема в том, что сотрудники колонии не несут фактически никакой ответственности за отсутствие видеозаписей, разве что дисциплинарную — выговор или лишение премии. Это нельзя даже сравнить с уголовным преследованием, под которое недобросовестные сотрудники попали бы, сохрани они компрометирующие записи.
Сергей Шаргунов рассказал News.ru, что ответственностью за несохранение видеозаписи в случае принятия разработанного им законопроекта будет как минимум увольнение из рядов ФСИН. Он указал, что для установления ответственности придётся внести соответствующие поправки в российский Уголовный кодекс.
Эксперт Фонда «В защиту прав заключённых» Пётр Курьянов в беседе с News.ru согласился, что закреплённая в законе обязанность и уголовная ответственность будут пугать сотрудников ФСИН куда больше, чем внутренние документы: «Нарушение приказа — это одна ответственность, а нарушение закона — это совсем другое».
Отметим, что сейчас в законе имеется следующая формулировка: «Применение сотрудником уголовно-исполнительной системы физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия при наличии возможности фиксируется переносным видеорегистратором либо иными штатными аудиовизуальными средствами фиксации».
При этом применение силы считается законным не только в случае бунта, попытки побега или нападения на сотрудника ФСИН, но и в целях «пресечения неповиновения» со стороны заключённого. Правозащитники неоднократно отмечали, что это понятие сильно размыто и по факту позволяет бить осуждённого, даже если он отказался надевать повязку дежурного или здороваться с сотрудником.
