3 марта на телеканале «Россия 1» — финал проекта «Ну-ка, все вместе! Битва сезонов». Победителя определяет целая сотня членов жюри. О закулисье шоу NEWS.ru рассказала эксперт сотни певица Ирина Ортман.
— Какое место проект занимает в вашей жизни?
— «Ну-ка, все вместе!» на протяжении уже почти пяти лет является неотъемлемой частью моей жизни. Жду, как и все эксперты шоу, нового сезона с нетерпением. У нас есть общий чат — мы все переписываемся, обмениваемся поздравлениями, шутками в тот интервал, когда не снимаемся. То есть пока ждем проект, мы остаемся на связи с экспертами, с сотней — дружим. И мы стали действительно одной большой семьей.
— Почему изначально согласились участвовать в проекте? Какими были ожидания и совпали ли они с реальностью?
— Не знаю, могу ли приоткрывать завесу тайны. Но изначально в первом сезоне мне предложили выступить участницей, а не экспертом. Я даже пришла на прослушивание-собеседование. Но потом, поразмыслив, решила всё-таки отказаться быть в рядах участников.
Я, наверное, была не готова, что меня будут оценивать. У меня так было много в жизни конкурсов... я подумала, что сейчас, уже имея за спиной «Фабрику звезд», группу «Тутси», мне было бы неловко, если бы меня выбрали, например, всего 30 экспертов из 100. Это было бы очень для меня травматично.
Подумав, что, видимо, не справлюсь с таким стрессом, я отказалась. Спустя некоторое время мне позвонили и предложили роль эксперта. Отбор на эту роль был не менее серьезным, экспертов выбирали путем тщательного собеседования.
— В проекте звучит немало англоязычных песен. Как к этому относитесь?
— Почему [участники телешоу] выбирают английские песни и итальянские? В них больше возможностей вокального диапазона. В русскоязычных песнях так себя проявить не всегда можно. Хотя у нас есть профессионалы, эксперты, которые только на русскоязычные песни встают (это означает, что участник сотни отдает голос за исполнителя. — NEWS.ru), говорят: «Ну, по-английски легко петь, а вы по-русски спойте». В последнее время стало больше русских песен. Мне кажется, их предостаточно в суперсезоне.
Мне нравится, что у нас такой интернациональный проект: и грузинская музыка представлена, и итальянская, и молдавская группа была. И украинские артисты были, и казахские — у нас страна многонациональная, народ, который, несмотря на ситуацию в мире, будет любить и принимать музыку любой страны.
Кстати, у нас в шоу «Ну-ка, все вместе!» казачий хор был классный, исполнял такие сильные народные композиции. Хотелось бы побольше таких номеров. Хотелось бы видеть на сцене парней с сильными волевыми и вокальными качествами. Из старшего поколения, к примеру, есть Олег Газманов. Кстати, он был в жюри в четвертом сезоне шоу «Ну-ка, все вместе!». Но где молодые?
— Как складываются отношения с ведущим Николаем Басковым и председателем жюри Сергеем Лазаревым?
— Николай — это душа нашего проекта, наше всё. Выдержать съемку на протяжении пяти-шести часов непросто. А он своим искрометным юмором, жизненным позитивом нас заряжает, не дает расслабиться. Записываю его шутки на телефон и включаю, когда грустно.
А Сережа — лидер нашей сотни. Иногда соглашаемся, иногда спорим. Но чаще всего наши с ним мнения совпадают.
Отношения очень доброжелательные, я уже не представляю проекта без них. Их заслуга огромна в том, что шоу смогло стать по-настоящему уникальным. Я считаю, «Ну-ка, все вместе!» сейчас стало лучшим народным музыкальным шоу на российском телевидении.
Об этом мне говорят люди в химчистке, в магазине, просто на улице, когда я гуляю с собакой. Подходят и спрашивают о том, что происходит у нас на съемках шоу. Говорят, что «это лучшее музыкальное шоу». Это особенно приятно — что нашу работу высоко оценивают люди, которые, в общем, далеки от музыки.
— Как Николай Басков сейчас себя чувствует? Он признавался некоторое время назад, что у него были проблемы со связками на ноге, он перенес операцию.
— Ну, он порхает по нашим рядам сейчас как бабочка. Я не представляю, откуда он всегда черпает столько сил и энергии. Потому что мы сидим, и мы устаем. А он не устает, такое есть ощущение. Коля молодец. Я никогда ему об этом не говорила, но сейчас, пользуясь случаем, хочу ему об этом сказать.
— Многое изменилось за минувший год с точки зрения профессии? Концертов меньше стало?
— Изменения чувствуются однозначно. Ну, во-первых, многие артисты поменяли свой репертуар. Стали звучать в большей степени серьезные, глобальные музыкальные произведения.
Новые артисты и новые имена появляются. SHAMAN, например. Сейчас его время наступило, его музыка совпала со временем. Больше патриотических концертов стали проводить. Я с удовольствием езжу выступать. Недавно для участников СВО в госпитале выступала, это совершенно особая публика.
И особые чувства. Не покидает чувство сострадания, сожаления и благодарности ребятам, это были профессиональные военные Росгвардии и сотрудники госпиталя. А после таких выступлений — ощущение, как будто из церкви вышла.
Вообще, артист сейчас сам выбирает, для какой публики ему петь. У меня, например, были запланированы концерты в московских клубах, в том числе молодежных, — я их отменила. Потому что не готова сейчас собирать какие-то массовые увеселительные мероприятия.
