Готовность Турции на уступки России и её партнёрам по сирийскому конфликту, похоже, исчерпана. Конфронтация 10 февраля, которая привела к гибели пяти бойцов Вооружённых сил (ВС) Турции, сузила окно возможностей для диалога между Анкарой и Москвой по северным областям Арабской Республики. Турецкие власти решились на принудительную дипломатию, которая не сулит ситуации «на земле» ничего хорошего. Впрочем, обстановку нагнетать не стоит — стороны закономерно демонстрируют пределы своего взаимодействия и, скорее всего, найдут компромисс.
В заявлении главы российского Центра по примирению враждующих сторон в Сирии генерала-майора Юрия Боренкова от 10 февраля говорится, что в третий раз патрулирование в провинции Хасеке было проведено российской стороной без участия ВС Турции. Ранее инциденты имели место 3 и 6 февраля.
В связи с неприбытием турецкой стороны для участия в совместном патрулировании, подразделения российской военной полиции в одностороннем порядке осуществили патрулирование по маршруту: Шейрек — Деллик — Касра — Арада-Кебира — Касра — Таврат — Гафкат — Деллик — Шейрее в провинции Хасеке, — сообщил Боренков.
Глава российского Центра по примирению враждующих сторон также заявил, что в зоне деэскалации Идлиб, где накануне в районе наблюдательного пункта возле Тафтаназа погибли пятеро турецких военных, по-прежнему срывается режим прекращения огня, но по вине вооружённых группировок.
Анкара и подконтрольные ей формирования оппозиции, как кажется, взяли курс на использование принудительной дипломатии, чтобы продемонстрировать официальному Дамаску и ручающейся за него Москве недопустимость пресечения линий, согласованных Сочинским соглашением 2018 года. Пресс-секретарь правящей в Турции Партии справедливости и развития (ПСР) Омер Челик заявил, что его страна продолжит наносить «интенсивные и беспрерывные» удары по позициям сирийской правительственной армии, до тех пор пока её военные «не отойдут за грубо нарушенную ими линию в Идлибе». Ответ Анкары будет многократным, уверил Челик: президент Реджеп Тайип Эрдоган уже дал соответствующие распоряжения.
В день гибели турецких военных по целям сирийского правительства было нанесено свыше 100 ударов, сообщило ранее Минобороны республики. Конец дня «увенчался» другим инцидентом: ВС Турции подбили сирийский вертолёт Ми-24П, который был передан из состава российской армейской авиации. Позже оппозицией был подбит ещё один сирийский вертолёт Ми-8.
Развитие ситуации выглядит удивительно с учётом того, что провинция Идлиб, которая остаётся последним крупным анклавом сирийской оппозиции и радикальных формирований, долгое время считалась предметом уже согласованного торга между Россией и Турцией. По распространённому мнению, Анкара была готова условно «сдать» район в обмен на уступки в Ливии, где Эрдоган поддерживает международно признанное Правительство национального согласия (ПНС) во главе с Фаизом Сараджем. В экспертной среде обращают внимание на то, что импульсом для эрозии российско-турецких связей могла стать безусловная поддержка России операций сирийской правительственной армии. В частности, были данные, что российский Су-35 препятствовал полёту турецкого F-16 в небе над Сирией за несколько дней до предупреждений Эрдогана об эскалации ситуации вокруг Идлиба. Не исключено, что это «помогло» наступательным действиям армии Башара Асада.
Так или иначе, прекращение совместного российско-турецкого патрулирования в провинции Хасеке может быть только одним из тревожных звоночков, которые говорят о дефекте в связях оборонных ведомств двух стран. Как президент РФ Владимир Путин будет реагировать на принудительную дипломатию Турции, пока неясно. Готов ли российский лидер к личной встрече со своим турецким коллегой — это открытый вопрос, учитывая разочарование Кремля фактическим провалом насыщенной встречи между главами турецкого и сирийского разведывательных ведомств в Москве в январе этого года.
Анкара ищет способы удержания «ядра» зоны деэскалации Идлиб под контролем сирийской оппозиции, однако силы Асада сейчас находятся всего в 10 км от их них — на беспрецедентно близком для этого района расстоянии. Эксперты полагают, что переговорный процесс вряд ли начнётся, пока официальный Дамаск не займёт необходимую ему территорию. Другой вопрос, что издержки этого наступления сказываются на решении сирийских проблем и запуска реального процесса политического урегулирования.
