Израильская Армия обороны (ЦАХАЛ) вернулась к практике точечной ликвидации высокопоставленных палестинских боевиков. Операция против одного из командиров палестинского «Исламского джихада», которая прошла в ночь на 12 ноября, привела к новому обострению в секторе Газа. Что удивительно, в оперативную зону на этот раз был включён квартал Дамаска, где проживал другой высокопоставленный представитель «Исламского джихада». Страны так называемой «шиитской оси» за последнее время укрепили связи с палестинскими фракциями, считают в экспертной среде.
О том, что силы ЦАХАЛ нанесли удар по кварталу Мезза в Дамаске, сообщили сирийские государственные СМИ. Атака была нацелена против командира палестинского «Исламского джихада» Акрама аль-Аджури. Однако в результате ударов погиб только его сын Муаз. Как уточняет агентство SANA, причинён большой ущерб дому, в котором проживает семья аль-Аджури. Повреждены также соседние здания. Среди них — то, где проживает пакистанский посол. Нападения стали частью операции Израиля против командования «Исламского джихада». В её рамках ВВС ЦАХАЛ нанесли удар по территории сектора Газа, в результате которых погиб командир северного крыла этой радикальной палестинской группировки Бахаа Абу аль-Ата. По словам премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, боевик был настоящей «бомбой замедленного действия» для безопасности еврейского государства.
То, что сирийская столица стала убежищем для семьи боевика «Исламского джихада», заставляет задуматься о качестве отношений между фракциями палестинского движения сопротивления и так называемой «шиитской осью» — Ираном и его союзниками. Как нетрудно догадаться, существование Израиля позволяло баасистскому правительству и палестинским боевикам выстраивать отношения на взаимовыгодной основе. В последние месяцы организация ХАМАС, которая контролирует Газу, предпринимала активные дипломатические попытки укрепить отношения как с Тегераном, так и с его сателлитами. Были сообщения, что палестинское движение и «партия Аллаха» заключили договорённости о координации антиизраильских фронтов. Замначальника штаба иранских вооружённых сил, бригадный генерал Мехди Раббани как-то заявлял, что руки «шиитской оси» достигли «границ сионистского режима». По его словам, «Хезболла» и ХАМАС обрели огромную власть и могут выступать самостоятельными силами.
В июле Тегеран посетила делегация политического бюро ХАМАС. Группа деятелей во главе c заместителем руководителя политбюро Салехом аль-Арури провели переговоры с верховным лидером Исламской Республики Али Хаменеи и с командующим подразделением «Кудс» в Корпусе стражей Исламской революции (КСИР) Касемом Сулеймани. Аль-Арури, как замечают наблюдатели, посещал Иран как минимум шесть раз за последние два года. Израильская пресса обращала внимание на то, что Исламская Республика одобрила большие транши денег для палестинских фракций в обмен на разведданные об израильских вооружениях. Это можно назвать значительным ростом иранской поддержки палестинцев. Израильский портал Ynet от августа 2018 года со ссылкой на информированные палестинские источники сообщал, что ежегодные выплаты Ирана ХАМАС и «Исламскому джихаду», как правило, составляют $100 млн. Но финансирование этих группировок — всего лишь десятая часть той помощи, которую Исламская Республика оказывает «Хезболле».
Замглавы политбюро палестинского движения ХАМАС Халиль аль-Хайя отмечал в этом году, что отношения палестинских фракций с Ираном «отличные и находятся на самом высоком уровне». Тегеран, по его словам, стал объектом международного давления, поскольку является частью региональных сил, которые не согласны с американской внешней политикой. Тому, что Сирийская Арабская Республика предоставляет убежище для палестинских командиров, удивляться не приходится.
В экспертной среде согласны с тем, что отношения между «шиитской осью» и палестинцами улучшились.
В последнее время Иран действительно увеличил помощь ХАМАС и палестинскому «Исламскому джихаду» после того, как на фоне гражданской войны в Сирии, в которой ХАМАС поддержал оппозицию, она значительно сократилась.
Сейчас же ситуация меняется, заключает эксперт. Впрочем, пока непонятно, как это может отразиться на Израиле.
