Катар продолжает оставаться в экономической и политической блокаде. В условиях, когда соседи эмирата работают над дискредитацией его имиджа в глазах западных стран, для катарской правящей семьи чрезвычайно важно поддерживать контакты с внешним миром и пытаться нейтрализовать ту информационную кампанию, которая организована в других аравийских столицах. Это является залогом экономического благополучия страны, зависящего от экспорта углеводородов. Создать положительный образ за рубежом Дохе во многом помогает мать эмира Катара. О том, как шейха Моза бинт Насер Аль-Миснед работает над прорывом блокады, — в материале News.ru.
60-летняя шейха Моза бинт Насер Аль-Миснед — вторая из трёх жён третьего эмира Катара шейха Хамада бен Калифа Аль Тани и мать действующего эмира Тамима бин Хамада Аль-Тани.
Она — живой символ того, что эмират остаётся процветающей страной, поддерживающей тесные связи с остальным миром, несмотря на продолжающуюся с июня 2017 года политику изоляции Катара.
Шейха Моза — частый гость в зарубежных поездках. Появляется на публике в нарядах от модных дизайнеров, но всегда покрывает волосы платком. Она владеет элитной недвижимостью в Лондоне на сумму более 120 млн фунтов стерлингов. Кроме того, по слухам, именно Моза как большая поклонница элитных дизайнерских брендов убедила королевскую семью Катара приобрести известный лондонский универмаг и модный дом.
Политическое влияние шейхи Мозы в Катаре настолько велико, что злые языки утверждают, будто правящий эмир Тамим находится «под каблуком у матери» и принимает все решения, только посоветовавшись с ней.
Семья Мозы вынужденно жила сначала в Египте, а затем в Кувейте, где девушка смогла получить образование. В 1977 году она с семьёй вернулась в Катар — им помог наследный принц Хамад бен Калиф Аль Тани, впоследствии ставший её мужем. Даже после замужества шейха Моза не бросила учёбу: в 1990-м она окончила факультет социологии Катарского университета, стажировалась в престижных американских университетах.
В королевском дворце Мозе было непросто утвердиться, однако в итоге она добилась существенного влияния и, по некоторым данным, стала одним из вдохновителей бескровного переворота 1995 года, в результате которого власть перешла в руки её мужа, шейха Хамада.
Возможно, её работа заключалась в том, чтобы воплотить «мягкую силу» — фотогеничную, очаровательную сторону королевской семьи Катара, — характеризовала шейху Мозу британская газета The Guardian.
Издание сравнивает Мозу с принцессой Дианой, которая также занималась благотворительностью и приобретала недвижимость в Лондоне. Однако смотрящая на Ближний Восток с просаудовских позиций The Guardian всё равно считает, что мать эмира Катара остаётся частью патриархального восточного уклада.
Ещё одно обстоятельство, которое часто ставят в вину шейхе Мозе на Западе, — тот факт, что она не затрагивает тему дискриминации женщин в исламском мире. The Daily Beast отмечало, что несмотря на любовь к модным нарядам и участие в благотворительных и гуманитарных проектах, Мозе всё равно не затмить популярностью таких королевских особ, как принцесса Диана или Кейт Миддлтон.
Хотя у шейхи Мозы прекрасный вкус, вряд ли многие американки захотят поменяться с ней местами, — писало издание.
Между тем на Ближнем Востоке Моза пользуется необычайной популярностью. Не только как символ «красивой жизни» в семье монарха, но и как человек, много сделавший для развития науки, образования и поддержки свободы слов.
Одним из главных достижений шейхи Мозы можно считать основанный в 1995 году по её инициативе Катарский фонд образования, науки и общественного развития (Qatar Foundation). Основная задача — популяризация среднего и высшего образования в стране, в первую очередь — открытие в эмирате филиалов международных школ и университетов. Также он помогает научно-исследовательским институтам, музеям и библиотекам. При его поддержке был создан Музей современного искусства Катара и Катарский филармонический оркестр. По словам дочери Мозы, принцессы Хинд Хамад Аль-Тани, именно благодаря Фонду после того, как в 2017 году Катар попал в экономическую и политическую изоляцию, в стране не сократилось, а, наоборот, увеличилось количество иностранных студентов.
Кроме того, одним из флагманских направлений деятельности Фонда стало создание Катарского парка науки и технологий (QSTP), — аналога Силиконовой долины и российского фонда «Сколково». Для эмирата, большая часть доходов которого сейчас приходится на продажу углеводородов, принципиально важно инвестировать в развитие новейших технологий, чтобы в будущем страна сохранила лидирующие экономические позиции. QSTP уже привлёк более 200 млн инвестиций, в том числе от известных мировых компаний.
В то же время было бы неправильно утверждать, что деятельность Мозы сводится исключительно к научным, образовательным и культурным проектам, а также покупке модных брендов и магазинов. Она сделала немало для развития демократических институтов на Ближнем Востоке. По её инициативе был создан Арабский демократический фонд, который поддерживает некоммерческие организации и активистов, продвигающих демократические ценности в регионе, и просвещает население о правах и свободах. Кроме того, считается, что именно поддержке шейхи Мозы обязан своим существованием известный телеканал Al Jazeera.
