Несмотря на видимый успех, ближневосточная стратегия России имеет свои пределы. Об этом говорится в специальном докладе неправительственной аналитической корпорации RAND. После 2015 года Москве удалось завоевать реноме главного игрока в регионе: она не только укрепила экономическое партнёрство со странами Ближнего Востока, но и получила место за ключевыми столами переговоров. Тем не менее аналитики ставят под сомнение всемогущество российской стратегии.
Сирийское досье, как следует из доклада RAND, является ключевым примером ограниченности региональной стратегии РФ. Безусловно, российская кампания в Сирии, начатая в сентябре 2015 года в целях борьбы с террористическими элементами, предотвратила крах сирийского правительства при относительно небольших затратах, полагают аналитики RAND. Это «вмешательство» отразило в себе различные приоритеты российской внешней политики: поддержка существующих режимов и их государственных институтов, неприятие насильственной смены власти и предотвращение расползания конфликта на соседние государства. В соответствии с этими руководящими принципами, РФ стремилась использовать свою сирийскую военную кампанию для укрепления статуса великой державы. И ей это удалось.
Однако эксперты констатируют отсутствие у российского руководства инструментов невоенного влияния. В частности, пределы есть у российского воздействия на Дамаск. По различным оценкам, недавний визит в сирийскую столицу спецпредставителя президента России по сирийскому урегулированию Александра Лаврентьева и заместителя министра иностранных дел Сергея Вершинина был направлен как раз на то, чтобы напомнить президенту Башару Асаду о невыполненных обязательствах. От него хотят уважения к процессу, возобновлённому в Женеве. Делегатов от сирийского правительства, которые входят в сирийской Конституционный комитет, российская дипломатия, если верить арабским источникам, считает виновными в стагнации диалога об изменениях в сирийский основной закон. Участники Комитета не могут согласовать даже примерную повестку. Не исключено, что на деле Дамаск, воодушевлённый успехами «на земле», пытается доказать монополию на политический процесс.
В докладе RAND говорится, что российская политика стала скорее реагирующей, чем проактивной. Российские дипломаты и военные ведут ту линию, которая гарантирует им роль временных, а не долгосрочных партнёров. Несмотря на то что России удаётся достигать краткосрочных экономических выгод, укрепляя многочисленные партнёрские отношения на фоне оптимизации западного влияния в Ближневосточном регионе, российские отношения с локальными игроками не пройдут проверку временем, полагают исследователи. Российская сторона, как следует из доклада RAND, действует скорее ситуативно. На этом фоне эксперты задаются вопросом, как Россия смогла бы покинуть Сирию, не рискуя распадом государства и не ставя под угрозу свою репутацию: президент Башар Асад, несмотря на небрежное отношение к российскому посредничеству, впал в слишком большую зависимость от российской помощи.
Проблемы проступают в долгосрочной перспективе и в отношениях РФ с крупными региональными игроками, как, например, страны Персидского залива. Причиной тому — приверженность Москвы ситуативному партнёрству с Тегераном. Как говорится в докладе RAND, несмотря на то что Россия может сотрудничать с Ираном в рамках сирийского досье, «злонамеренная иранская деятельность» в Персидском заливе может поставить под угрозу экономические интересы России в проектах с аравийскими монархиями. Более того, страны залива и другие «мишени» иранской военной политики могут потребовать от России ограничения иранской активности в качестве предпосылки для продолжения сотрудничества. Однако неясно, имеет ли Россия действительно эффективные рычаги для изменения иранской политики.
Комплекс этих признаков предполагает, что региональный подход России — неустойчив, а расширение влияния маловероятно. Это главное отличие, по мнению RAND, от таких государств, как Соединённые Штаты и Китай, которые способны создавать и предлагать долгосрочные возможности. Исследователи полагают, что США нужно учесть пределы российского влияния на Ближневосточный регион, но отказываются считать, что РФ может занять место Америки на Ближнем Востоке. Можно добавить, что пока главной головной болью России остаются тактические альянсы, которые она заключила с членами так называемой «шиитской оси». Рано или поздно отношения с ними потребуют серьёзной ревизии — в зависимости от целей, которые ставит российское руководство.
