Вскоре Израилю предстоят четвёртые за неполные два года выборы в парламент (кнессет). На 23 марта намечено досрочное голосование, которое определит, сохранит ли власть нынешний премьер-министр Биньямин Нетаньяху. Незадолго до решающей даты NEWS.ru поговорил с депутатом кнессета от оппозиционной партии «Еш Атид» Владимиром Белиаком, репатриантом из России, переехавшим в Израиль в 1998 году.
— В марте в Израиле состоятся внеочередные выборы в кнессет. Позволят ли они, на ваш взгляд, выйти из сложившегося политического тупика?
— Мы надеемся, что да. То, что граждане Израиля уже в четвёртый раз за последние годы идут на выборы — абсолютно ненормальная и нелогичная ситуация. Сегодня мы — самая крупная оппозиционная партия и рассчитываем в результате этих выборов сформировать новое, разумное, либеральное правительство, которое сможет вывести нашу страну на новый путь. Уже много лет мы говорим, что во главе страны не может стоять человек, против которого выдвинуты серьёзные обвинения в совершении преступлений в области коррупции. К сожалению, последние два года показывают, что многие действия премьер-министра Биньямина Нетаньяху продиктованы его судебными проблемами. Это основная причина политического кризиса, в котором сейчас находится Израиль.
— Но всё же за «Ликуд» продолжает голосовать значительное число людей, несмотря на обвинения против её лидера. Что позволяет Нетаньяху оставаться у власти?
— На самом деле, если посмотреть на результаты последних трёх избирательных кампаний, у Нетаньяху не было большинства для формирования правительства. На третьих выборах в марте прошлого года он получил 58 мандатов, а его противники — 62. Проблема в том, что Бени Ганц, который был нашим партнёром по списку «Кахоль-Лаван» с частью своих сторонников нарушил данные избирателям обещания, что дало шанс Нетаньяху сформировать правительство.
«Ликуд» — крупная, серьёзная партия. В последние 40 лет она большую часть времени находится у власти, и есть очень много людей, которые привыкли голосовать за неё, потому что их родители тоже голосовали. Здесь есть некая привычка. Я могу сказать, что приехал в Израиль в декабре 1998 года, и премьер-министром был Биньямин Нетаньяху. Потом был перерыв в десять лет, но есть люди, которые выросли в Израиле или приехали сюда, и другого премьер-министра они просто не знают. Но, например, есть партия «Новая надежда», которая была сформирована несколько месяцев назад выходцами из «Ликуд». По последним опросам, «Ликуд» находится в негативной тенденции с точки зрения мандатов. Надеемся, что эта тенденция будет продолжена.
— Действительно, электорат партии власти обычно самый мобилизованный, а оппозиция, наоборот, раздроблена. Насколько актуальна эта проблема для израильской оппозиции?
— Во всех странах демократические либеральные силы менее консолидированы, потому что внутренний плюрализм у них более развит, чем у партий власти. Часть оппозиционных партий в Израиле находится на грани электорального барьера, и если они не пройдут его, у нас будет меньше шансов на формирование нового правительства. Мы надеемся, что каждый политик, которому важно будущее Израиля как еврейского демократического государства выйдет из предвыборной гонки, если поймёт, что не проходит барьер.
— Израиль вышел на первое место по темпам вакцинации от коронавируса. В чём секрет израильского подхода?
— Это не секрет. Компания Pfizer видит в Израиле некий опытный полигон. В хорошем смысле этого слова, их прививки имеют очень высокий уровень эффективности. Исследования в Израиле показывают, что он даже выше 95%, которые Pfizer обещал. Но и компания видела в этом большой интерес. Кроме того, в Израиле очень хорошо развита система медицинских учреждений, которые имеют данные о всех гражданах страны. У государства были все необходимые инструменты, чтобы развернуть широкую сеть вакцинации.
— Учитывая количество вакцинированных в Израиле, можно ли говорить об открытии страны для туристов летом?
— Я не специалист в области эпидемиологии, но в декабре появились новые мутации коронавируса, поэтому все наши планы по открытию страны, видимо, будут изменены. Уровень заболеваемости всё ещё остаётся достаточно высоким, и есть целые группы населения, которые не получают вакцину, потому что Pfizer ещё не дал на это разрешения, например, дети младше 16 лет. Кроме того, есть люди, которые по медицинским либо идеологическим причинам не хотят вакцинироваться, их тоже немало. Наконец, правительство пытается с разной степенью успеха предотвратить импорт мутаций коронавируса, обнаруженных по всему миру. Существует опасность, что будет найдена мутация, на которую вакцина работать не будет. Так что пока очень сложно прогнозировать, как именно страна будет открываться для иностранных туристов.
— Как вы относитесь к идее введения паспортов вакцинированных?
— Это сложный вопрос, и для меня лично тоже. На эту тему ведутся широкие дискуссии, и не только в Израиле. Наша партия всё ещё пытается сформулировать свою официальную позицию по этому поводу. Я думаю, здесь необходимо найти баланс между правом каждого гражданина не заразиться коронавирусом и, с другой стороны, правом гражданина, который решил не вакцинироваться.
— С какими проблемами сталкиваются русскоязычные репатрианты в Израиле? И чего всё-таки больше: историй успеха или разочарованных?
— С 2009 года я сотрудничал с Министерством абсорбции: консультировал новых репатриантов в их первых шагах в плане открытия малого и среднего бизнеса в Израиле. Когда я приехал, в отношениях с израильскими чиновниками у меня был как положительный, так и отрицательный опыт. Поэтому для меня было очень важно дать новым репатриантам ощущение, что государство о них заботится.
Репатрианту всегда сложнее, чем тем, кто родился здесь. Но мой подход всегда был положительным, я никогда не жаловался. Я старался понять тех людей, которые относились ко мне с определённым подозрением. Естественно, есть проблема «стеклянного потолка», как мы это называем. В судебной системе, органах государственной власти и даже кнессете русскоязычных репатриантов сегодня недостаточно. Но думаю, что в Израиле есть все возможности для успешной интеграции. Всё зависит от подхода самого репатрианта.
— Во всём мире пандемия сильнее всего ударила по уязвимым слоям населения. В Израиле в них входят в том числе недавние репатрианты. Были ли введены дополнительные программы поддержки для них со стороны государства?
— По приезде в Израиль новые репатрианты учат иврит на специальных курсах, а потом ищут работу. Конечно, из-за пандемии трудоустроиться стало сложнее: в стране 750 тыс. безработных. Насколько я знаю, Министерство абсорбции приняло решение о продлении корзины абсорбции (денежная субсидия, предоставляемая репатриантам по прибытии в Израиль. — NEWS.ru) и курсов профессиональной переориентации и квалификации. Я думаю, этого недостаточно. Если мы выиграем выборы, мы выделим на эти цели дополнительные бюджетные средства.
— США, как и Израиль, долгое время привлекали множество иммигрантов, но сейчас Америка скорее стремится ограничить потоки новоприбывших. Есть ли подобные тенденции в Израиле?
— Израиль всегда приветствует репатриацию, это является его официальной политикой. Вклад, который мы внесли в развитие страны, в её экономику, культуру, спорт, другие сферы, сложно переоценить. Люди это понимают, правительство это понимает. Так что поддержка репатриации в ближайшие годы будет одной из важнейших целей правительства, вне зависимости от его состава.
