Стартовавшее 25 июня голосование по поправкам в Конституцию с самого начала было отмечено резонансными нарушениями. Так, журналист Павел Лобков в качестве проверки системы на возможность подтасовок смог проголосовать и электронно, и очно. В ответ глава ЦИК Элла Памфилова назвала его действие «провокацией», а позднее были аннулированы все бюллетени в урне УИК, куда повторно пришёл телеведущий. Кроме него несколько раз исполнять свой гражданский долг удавалось и другим людям — один москвич утверждает, что якобы смог проголосовать четыре раза. Также были отмечены сомнительно организованные избирательные участки, как, например, в Северной Осетии, где гражданам предлагалось голосовать в багажнике автомобиля. По данным правозащитного движения «Голос», в первый день плебисцита к ним поступило свыше 300 жалоб, из которых как минимум половина содержит признаки нарушений. NEWS.ru изучил некоторые из них.
Всего за 25 июня, как сообщают в движении в защиту прав избирателей «Голос», к ним поступило 314 обращений, из которых 158 содержат признаки нарушений. Больше всего сигналов поступало из Москвы (56), Подмосковья (12), Петербурга (7), Свердловской (7) и Томской областей (6).
Первый день голосования подтвердил факты массового принуждения граждан к голосованию со стороны их работодателей, должностных лиц органов власти и местного самоуправления, сообщили в организации. Причём об этом зачастую говорили сами компании.
Такая публичная отчётность руководителей организаций о принуждении людей к голосованию свидетельствует о смещении представлений о нормальности в процедурах голосования и отсутствии понимания того, как должно осуществляться демократическое, свободное волеизъявление, — подчеркнули в «Голосе».
Так, например, как сообщил наблюдатель Вячеслав Чернов из города Таштагола Кемеровской области, депутатов местного совета якобы обязали участвовать в предварительном голосовании за обнуление президентских сроков Владимира Путина. В подтверждение своих слов он обнародовал скриншот из некоего внутреннего чата.
Судя по всему, с принуждением сталкиваются и в столице, где для бюджетников, вероятно, создали некие «закрытые участки». По информации Telegtam-канала «Реальная жизнь ВАО», жители московского района Перово Владимир Егоров, Павел Саркисян и Ольга Михайлова пожаловались на УИК № 1156, 1157 и 1158, расположенные на территории местного ГБУ «Жилищник», — участки якобы не оборудованы кабинками для голосования.
Сотрудники «Жилищника» потоком приходят на голосование. Наблюдателей нет. Хотя на соседнем участке в школе семь наблюдателей от Общественной палаты. В качестве «вишенки на торт» — только одна ручка на три участка. Участки организованы по просьбе юридического лица якобы из-за непрерывного цикла работы сотрудников «Жилищника», — утверждается в публикации.
Авторы канала информируют, что ещё до объявления голосования, 23 июня, жители Измайлово обнаружили очень странную очередь в УИК № 1045 возле управы этого столичного района. Как удалось выяснить со слов стоящего рядом «человека с листочком», речь якобы шла о сотрудниках МВД, которые сдавали тест на коронавирус, хотя каких-либо медицинских учреждений в данном помещении нет. Зато оно, как утверждается в сообщении, «используется для встреч главы управы с жителями».
В преддверии голосования издание «Медуза» выяснило, что в Ярославской области и Алтайском крае действует электронная система, позволяющая контролировать явку работников крупных предприятий с помощью QR-кодов, которые в день голосования якобы должны сканировать на избирательных участках под предлогом проведения викторин или конкурсов.
С принуждением к голосованию, судя по всему, могли столкнуться и арестанты СИЗО. Об этом сообщила Гульнур Хусаинова — мать аспиранта МГУ Азата Мифтахова, находящегося в столичном изоляторе «Бутырка» по делу о якобы нападении на офис «Единой России». Со слов женщины, сотрудники учреждения ФСИН 25 июня вынуждали её сына и других подследственных принять участие в плебисците.
Азат Мифтахов отказался от участия в голосовании. С его слов, сегодня (25 июня. — NEWS.ru) в течение дня пять раз обращались к нему сотрудники с требованием о необходимости участия в голосовании, но он отверг все уговоры и намёки на то, что будут проблемы в связи с отказом от голосования. Мне свою позицию он объяснил тем, что как анархист «голосование на выборах расценивает как иллюзию справедливости и демократии и не намерен её поддерживать», — написала Хусаинова в своём Telegram-канале.
После того как об этом стало известно, зампред Мосгоризбиркома Дмитрий Реут и уполномоченный по правам человека в Москве Татьяна Потяева поспешили опровергнуть слова матери Мифтахова.
Другим проблемным моментом стало место размещения избирательных комиссий, например, в багажнике автомобиля, на крыше гаражей или в других экстремальных локациях, именуемых «придомовыми территориями». На эту особенность обратили внимание в движении «Голос», отметив, что такие места для волеизъявления не пользуются большим спросом у граждан. Из-за этого члены комиссий в нарушение процедур ЦИК проводили «надомное» голосование без заявок со стороны избирателей.
При организации голосования на придомовой территории далеко не всегда обеспечивалась тайна волеизъявления: граждане были вынуждены заполнять бюллетени на лавочках, пеньках, капотах автомобилей — на виду у других участников голосования и членов комиссий, — отметили правозащитники.
В свою очередь глава ЦИК Элла Памфилова пытается отвергать эти многочисленные сигналы из регионов. По её словам, «не голосует никто у нас на лавочках и багажниках машин, никто не голосует в палатках». Она добавила, что мобильные УИК оборудованы лишь лёгкими навесами на воздухе. А решение вынести комиссии за пределы помещений было принято в связи с эпидемиологической обстановкой.
Кроме того, как отмечают в «Голосе», из-за «отсутствия нормального регулирования агитации» в дни голосований на избирательных участках «обнаружены материалы, имеющие очевидную агитационную направленность», а также «продолжается агитация за принятие поправок со стороны должностных лиц, в том числе и непосредственно в помещениях для голосования». На этом фоне «полиция задерживала граждан, агитирующих на улицах против поправок». Такое неравноправие, как отмечают правозащитники, наблюдалось и во время подготовки к плебисциту, когда имело место «тотальное ограничение основных прав и свобод граждан, отсутствие гарантий равенства противников и сторонников поправок при агитации, злоупотребление государством своими возможностями для ведения агитационной кампании и массового принуждения людей к голосованию».
Больше всего шума, пожалуй, наделало онлайн-голосование, которое разрешили в Москве и Нижегородской области.
Выявились проблемы, связанные с проведением электронного голосования. Так, в Москве сайт для электронного голосования не работал утром, в начале голосования, а в Нижнем Новгороде наоборот — заработал раньше времени. Кроме того, выявилась уязвимость системы избирательных комиссий, позволяющая гражданам, зарегистрированным на онлайн-голосование, получить второй, бумажный, бюллетень, — отметили в движении «Голос».
Одним из самых громких скандалов 25 июня стало голосование тележурналиста Павла Лобкова, который первоначально зарегистрировался и пришёл на избирательный участок № 141 в центре Москвы, где ему выдали бюллетень. За неделю до этого репортёр зарегистрировался на сайте mos.ru для участия в электронном голосовании и после очного волеизъявления сделал то же через Интернет. После этого глава ЦИК Элла Памфилова назвала произошедшее «провокацией», а зампред Мосгоризбиркома Дмитрий Реут сообщил, что будет учтён только электронный голос журналиста, а его бюллетень признан недействительным.
Позднее Mash со ссылкой на руководителя Мосгоризбиркома Валентина Горбунова выпустил новые данные, согласно которым при повторном голосовании аннулируются все бумажные бюллетени в урнах на участке. Кроме Тверского района, в котором расположена УИК Лобкова, аналогичный случай произошёл районе Орехово-Борисово Южное.
Между тем, как сообщила в Facebook экс-депутат Госдумы Дарья Митина, её знакомый москвич проголосовал 25 июня четыре раза. Сам пользователь, пожелавший сохранить свою анонимность, написал, что таким образом он поступил, чтобы показать, что «в Москве существует машина для фальсификаций» и что это «давно не новость». Он написал, что якобы дважды голосовал на мобильных участках по месту жительства и в районе дачи, один раз электронно и на рынке «Садовод». В последний раз его попросили заполнить бланк заявления о том, что в связи с невозможностью присутствия на участке для голосования он просит предоставить возможность сделать это вне помещения. После этого ему «сказали, что разрешат проголосовать только „да“», при этом «бюллетени вообще не опускаются в урну, а просто стопкой складываются у администратора торгового павильона».
О возможности проголосовать очно и электронно впервые предупредил эксперт движения «Голос» Василий Вайсенберг. Утром 25 июня он сообщил, что председатель УИК должен предупредить человека, зарегистрировавшегося на электронное голосование, но пришедшего на участок, об административной ответственности и штрафе в 30 тысяч рублей. Однако «даже в этом случае такие действия членов участковых комиссий прямо противоречат нормативным документам ЦИК».
В середине июня Вайсенберг подал заявление через портал mos.ru, чтобы проголосовать дистанционно, которое потом одобрили и «завалили эсэмэсками». А утром 25 июня он пришёл на свой участок и увидел в списке напротив своей фамилии пометку «дэг» (дистанционное электронное голосование. — NEWS.ru).
Я объяснил, что передумал голосовать электронно и хочу бумажный бюллетень. Меня подвели к дополнительному списку, предупредили об ответственности за двойное голосование и спокойно выдали бюллетень, — сообщил Вайсенберг.
По его словам, согласно закону, ему должны были отказать 25 июня, и если он передумал делать выбор электронно, то должен прийти на свой участок 1 июля, когда онлайн-голосование уже завершится.
Тогда у членов комиссии будет список людей, которые записались на ДЭГ, но не проголосовали. Тогда комиссия точно знает, что избиратель проголосует только один раз. Не думаю, что моя история — инициатива отдельной комиссии. В Москве, в отличие от Питера, все решения централизовано спускаются из Мосгоризбиркома и оперативно выполняются. Не говоря уже о том, что такие действия членов комиссии открыто нарушают порядок дистанционного голосования, разработанного ЦИК, — обратил внимание Вайсенберг.
Он отдельно подчеркнул, что не собирается голосовать дважды, выразив надежду, что его электронным голосом никто не сможет воспользоваться. Правозащитник также назвал сложившуюся на его участке ситуацию недопустимой.
Нельзя разрешать голосовать бумажным образом, если нет уверенности, что гражданин не проголосовал электронно. Одного только предупреждения о двойном голосовании явно недостаточно, — резюмировал эксперт.
Через день после обнародования этой информации к Вайсенбергу пришёл участковый, но не застал правозащитника дома. По телефону полицейский пояснил, что проводится проверка «в порядке статьи 144-145 УПК».
[Участковый] сказал, что проводит проверку и мне надо с ним встретиться. Договорились, что я созвонюсь с адвокатом и потом перезвоню, — сообщил Вайсенберг.
Как прокомментировал член одного из столичных избиркомов Эдуард Распопин, после регистрации на портале по онлайн-голосованию избиратель попадает в список на исключение из числа избирателей по своему месту регистрации. Данный список направляется в избирком, который должен его вычеркнуть, сделав специальную пометку в книге избирателей. И если этот человек придёт за бюллетенем, член избиркома «увидит, что он вычеркнут и откажет ему».
Поэтому в первый день голосования на 8:00 утра все, кто голосует онлайн, должны быть вычеркнуты из офлайн-списка. Но по факту получилось, что часть вычеркнута, а часть нет. Либо в избирательную комиссию данные пришли поздно, либо избирательная комиссия всё затянула. И последние данные непосредственно на участок пришли поздно. Мы целый день сидели и вычёркивали лишних избирателей вручную, — написал Распопин на своей странице в Facebook.
По его словам, сложность была в том, что «данные полны ошибок, часто не хватает корпусов домов и других данных, и все они не отсортированы, а идут вразнобой». При этом каждого избирателя надо найти и проверить среди десятков тысяч человек.
Мы нашли много людей, которых не вычеркнули. Они теоретически могли прийти и взять бюллетень и проголосовать, а потом ещё раз это сделать онлайн. И если так бы произошло на нашем участке, то пришлось бы аннулировать целую урну, но нам повезло. А некоторым участкам — нет. И некоторые смогли проголосовать дважды, — считает член избиркома.
Своеобразная аномалия зафиксирована в Новой Москве, а именно в Троицке, где на нескольких участках число заявок на электронное голосование оказалось больше, чем проголосовавших избирателей на выборах 2019 года.
Как сообщил эксперт по электоральной статистике Сергей Шпилькин, на четырёх участках в Троицке на онлайн-голосование записались больше людей, чем позволяет нормативная численность избирателей. Так, при норме в 3 тысячи человек в реальности их было соответственно 7296, 4027, 3567 и 3565. Сотни людей с этих же участков записались на голосование «по месту пребывания». Позднее в Мосгоризбиркоме аномалию попытались объяснить как «технический сбой».
С «цифровизацией» волеизъявления граждан в Москве возникали и другие проблемы. Так, по данным «Голоса», с 20:00 25 июня до утра 26-го файлы-выписки, которые столичный Департамент информационных технологий предоставляет для наблюдения за ходом электронного голосования, скачивались пустыми. При работе системы документы с зашифрованными голосами должны формироваться каждые 30 минут. За это время около 100 тысяч принятых бюллетеней не были записаны или не отображались в публичных выписках.
Как рассказал NEWS.ru социолог Григорий Юдин, электронное голосование — это ключевой элемент для обеспечения той явки, «которую по-другому обеспечить не удастся».
Махинации повлияют на часть населения, которая следит за этим. Для неё это будет выглядеть нехорошо и породит сомнения в результатах как электронного голосования, так и голосования в целом. Это довольно серьёзная группа — 30–40% в целом. Для ещё части — всё это вообще не имело смысла и не обладало никакой легитимностью. А для оставшейся части я не думаю, что это важно и существенно. Проблема в том, что непонятно, что считать нарушениями. Мы же живём в такой ситуации, когда голосование не прописано в законодательстве. Есть только некоторые пункты в законе о поправках, поэтому что считать нарушениями, непонятно. В принципе, закон и существующие в нём поправки нарушаются достаточно активно. Это можно заметить повсеместно: когда мы видим агитацию за один из вариантов, которая вроде бы запрещена. Ну и, разумеется, самое главное нарушение — это принуждение. Оно запрещено тем же самым законом, где чётко прописано, что никого нельзя принуждать к участию. Так что мы видим нарушений сейчас много.
По словам политического аналитика и философа Кирилла Мартынова, изначально «было так запрограммировано, что электронное голосование выполняет роль экстренной мобилизации тех людей, которые не придут на выборы, а возможно, и тех людей, которые и не знают, что они голосуют». Он полагает, что у столичных властей имеется большая проблема с явкой и с убеждением людей, зарегистрированных в Москве, в том, что они должны голосовать за поправки.
Московские власти, так же, как и региональные, отчитываются цифрами голосования и явкой в первую очередь перед администрацией президента. Для Москвы это принципиально важно, чтобы весь миллион, который зарегистрировался [на электронное голосование], проголосовал. И помимо московской стратегической задачи мобилизовать всех на это голосование всё остальное меркнет. Видно, что они готовы мириться со всем несовершенством электронной системы, но совершенно точно, что они не готовы от него отказываться. Вчера Мосизбирком заявил, что они аннулировали бумажный бюллетень Лобкова. Но непонятно, как выглядела эта процедура. Что делать всем остальным, которые могли проголосовать на том участке, где эти результаты отменены. Но они признали электронный голос Лобкова, им принципиально важно это голосование сохранить, легитимизировать и не показывать, что в нём есть какие-то проблемы.
По его оценкам, картина принуждения на голосование за поправки, о чём ранее в подробностях писал NEWS.ru, является «просто беспрецедентной». И для этой тактики у власти есть своё внутреннее объяснение.
Кремль хочет красивое голосование, заставляют всё это организовывать с местной властью. Те пытаются изо всех сил оказать давление на тех людей, которые от них зависят. И всё это происходит при полном безразличии и апатии избирателей в конце июня. Понятно, что после карантина у людей другие проблемы, поэтому бюджетники, как наиболее большая и беззащитная группа электората, просто сейчас находятся под чудовищным прессингом, — продолжил Мартынов.
Он уверен, что окончательно эта картина сложится к 1 июля и она «будет невероятной, шокирующей», хотя официально нарушений фиксируется мало. Последнее связано с процедурой «всенародного голосования», которая, как подчёркивает Мартынов, «регулируется не российским предвыборным законодательством, а по ведомственным инструкциям ЦИК, по их распоряжениям». Эта процедура, например, «не предполагает независимых наблюдателей, то есть сделана так, что в ней нечего нарушать, голосовать можно как угодно».
Истории с избирательными участками в багажнике автомобиля ещё раз подтверждают абсурд происходящего. В абсурде трудно нарушить. Поэтому всё это голосование — одно большое нарушение, которое прямо на наших глазах легализуется, — отметил Мартынов.
Он уверен, что после 1 июля «власти бросят всю свою пропагандистскую машину» на защиту «священной правды» о голосовании и выгодных им результатов.
В подготовке материала участвовала Марина Ягодкина.
