Ухудшение экономической ситуации в стране, о чём говорят как официальные цифры, так и многочисленные эксперты, вывело на улицы рабочих-мигрантов. Трудящиеся из бывших республик СССР за последние дни устроили несколько резонансных выступлений. Бунтовали вахтовики на стройке завода «Газпрома» в Амурской области, строители «Лахта-центра» в Санкт-Петербурге, где должна располагаться штаб-квартира той же корпорации, рабочие, занятые в реконструкции взлётно-посадочной полосы московского аэропорта Шереметьево, а также дворники из ГБУ «Жилищник» Нагорного и Левобережного районов столицы. До этого прошли выступления курьеров Deliverу Club, создавших свой профсоюз. Все они жаловались на проблемы с оплатой труда, в ряде случаев имели место сомнительные вычеты со счетов за трудовые патенты. Некоторые наблюдатели отмечают, что данная категория граждан сталкивается с двойным налогообложением, что делает их ещё более уязвимыми и толкает на радикальные меры. NEWS.ru решил выяснить, станут ли мигранты новой протестной силой в России.
Вслед за выступлениями московских курьеров и бунтом амурских вахтовиков, о чём подробно рассказывал NEWS.ru, 17 июля одновременно забастовали строители «Лахта-центра» (462-метрового небоскрёба в Петербурге, где в дальнейшем будет находиться штаб-квартира «Газпрома») и взлётно-посадочной полосы (ВПП-1) аэропорта Шереметьево.
В Северной столице несколько сотен человек, в основном граждан Узбекистана, пожаловались на невыплату зарплаты за несколько месяцев. Работодатель, в свою очередь, утверждает, что долгов перед рабочими не имеет. Бастующие якобы требуют дополнительных выплат и 13-ю зарплату, которые в трудовых договорах не прописаны, но, как заявил наниматель, конфликт был урегулирован после удовлетворения «части требований». В результате к вечеру 17 июля волнения в Петербурге прекратились. Как писало издание «Мойка78», это уже не первые протесты строителей «Лахта-центра». В феврале они выступали против отсутствия выплат за многочасовые смены.
Налогообложение мигрантов очень запутанное. Они ежемесячно оплачивают патент — в Москве это 5341 рубль. Это и есть их фиксированный аванс-платёж НДФЛ. Даже если человек не работал и не получал зарплату, 5341 рубль он обязан заплатить. И потом, когда он найдёт работу, если его официально оформят, с него ещё удерживают 13%, как с любых работников. В Налоговом кодексе есть статья 226.1, согласно которой налог может быть уменьшен на величину фиксированного авансового платежа НДФЛ (платёж за патент). Процедура налогового уменьшения начинается с того, что работник должен написать заявление в бухгалтерию с просьбой уменьшить его налог. Но не каждый иностранный работник знает о такой возможности, а бухгалтер не подсказывает. Когда мигранты всё-таки узнают об этом, им часто приходится доказывать своё право. Бухгалтерия потом уже должна написать заявление в налоговую, чтобы они разрешили уменьшить налог. Чтобы налоговая всё проверила, даётся 10 дней. Но вот в ГБУ «Жилищник» Нагорного района девять месяцев назад написали в инспекцию заявление, а там молчат. Получается, налоговики к мигрантам относятся не очень хорошо. И в итоге люди платят сборы два раза.
Он подчёркивает, что в современной России чиновники и бизнес допускают больше нарушений трудовых прав иностранных работников, чем работников с гражданством РФ. Однако мигранты видят, что некоторые протесты их классовых братьев заканчиваются победой, что «является стимулом для того, чтобы попробовать и самим решить трудовой конфликт с наскоку — приостановить работу, предъявить какие-то требования в расчёте на то, что работодатель пойдёт на уступки».
Экономический кризис, который, предположительно, станет затяжным, будет сопровождаться ростом безработицы, увеличением числа трудовых конфликтов. Поэтому прогноз нашего профсоюза — количество таких конфликтов, которые будут решаться методом забастовок, будет расти. На таких выступлениях, кроме требований своевременной выплаты зарплат, часто говорят об улучшении условий труда, которые у трудовых мигрантов одни из самых тяжёлых в стране. У дворников, например, ненормированный рабочий день, хотя в договоре указано, что он составляет 40 часов в неделю. Часто они бесплатно работают сверхурочно, выходной у них один. Спецодежду им порой выдают только один раз, инвентарь приобретают сами. Похожие проблемы у мигрантов и на стройках, — говорит Каримов.
Депутат Госдумы Олег Шеин уверен, что происходящее является следствием «разрушения в России трудового права». По мнению парламентария, после принятия в 2001 году ныне действующего Трудового кодекса «людям практически запретили бастовать», а также «ослабили права профсоюзов».
Было сказано, что все задачи, связанные с защитой работников, легко сможет обеспечить государство через трудовые инспекции. За 20 лет произошла резкая балканизация труда: Россия похожа на Македонию, Боснию и Герцоговину, а также Сербию тем, что у огромной массы людей нет оформленных трудовых отношений. Это в первую очередь коснулось иностранных рабочих, вслед за ними распространилось и на российских работников. Есть оценки, по которым до 33 млн россиян получают «серую» или даже «чёрную» зарплату. Соответственно, их очень легко обмануть или даже уволить, сделав вид, что с ними работодатель не имеет никакого дела. Ещё возникла модель аутсорсинга, когда работодатель передаёт функции найма персонала другим фирмам. Результат — нарушение прав работников, вынужденные бунты, потому что нет возможности создать профсоюз, поскольку у тебя нет официальных трудовых отношений и при первом организованном недовольстве тебя уволят на следующее утро. Это всё оборачивается стихийными выступлениями и нападениями на начальников с разгромами офисов.
Как считает депутат, радикализм трудовых протестов будет расти прямо пропорционально масштабам нарушения прав наёмных работников.
Если нет процедуры разрешения конфликтов, если нет права на забастовку и профсоюз, если можно уволить и обмануть по зарплате в рамках действующего законодательства, не платя месяцами зарплату, а затем безнаказанно выгнав его, он отреагировать может и с помощью дробовика. Но винить его нужно в последнюю очередь. В первую очередь нужно винить того, кто уничтожал правила, и потом тех, кто пользовался этим уничтожением — обманывал по зарплате, — говорит Шеин.
Также депутат не исключил политизации забастовок и разворота рабочих в сторону левых идей, «потому что люди борются за свои права как рабочего класса». Он обратил внимание на то, что зачастую трудящиеся «сталкиваются с отсутствием правил, а модели, когда человек может получить поддержку от власти, не существует».
Председатель профсоюза «Трудовая Евразия» Дмитрий Жвания уверен, что кризис, усугублённый мерами борьбы с пандемией коронавируса, приводит к тому, что работодатели, теряя прибыль, урезают размер заработной платы работников и сокращают количество рабочих мест.
Мигранты сталкиваются с теми же проблемами, что и трудящиеся России. Может быть, российские трудящиеся даже сильней страдают от кризиса, нежели мигранты, так как иностранные рабочие большей частью заняты в отраслях, которые продолжали работать в период карантина (в строительстве, торговле, ЖКХ), в то время как русские сидели дома в вынужденном отпуске. Но что мы видим? Российские трудящиеся молчат. Терпят. Мигранты же выражают недовольство, вполне обоснованное, потому что они лучше организованы, нежели местные работяги. Мигранты находятся под покровительством теневых структур, которые держат под контролем наш миграционный рынок. Чтобы не обижать землячества, назовём их нелегальными биржами труда для мигрантов. Эти нелегальные посредники обязывают мигрантов отдавать им часть их зарплаты за содействие в трудоустройстве и покровительство. И когда мигрант теряет в зарплате, теряют доходы и нелегальные посредники. Не исключено, что импульс к забастовкам и буйствам задают именно они — теневые хозяева миграционного рынка. Ведь речь идёт о миллионах рублей!
События на Амурском ГПЗ, при строительстве «Лахта-центра» в Петербурге, на московском аэровокзале Шереметьево и столичном ГБУ «Жилищник» объединяет то, что везде работники-мигранты выражали недовольство либо сокращением их заработной платы, либо тем, что им не выплатили положенные им деньги. И правда на стороне мигрантов. Но вряд ли они решились бы бунтовать в чужой стране, если бы им не пообещали прикрытие те самые нелегальные посредники. Получается, что мигранты бастуют и за себя, и за «тех парней», что стоят в сторонке в ожидании процента.
Как и Олег Шеин, он уверен, что у наёмных работников довольно мало возможностей на объединение в профсоюз и проведение забастовок. Из-за этого роль профессиональных объединений в среде мигрантов играют землячества и другие национальные институции.
Если бы российская система трудовых взаимоотношений не душила настоящие независимые профсоюзы, независимые не по названию, а по сути, этого не было бы. Сейчас роль профсоюзов играют этнические структуры, только обычный трудовой мигрант от этого не выигрывает. Слишком дорого он платит за покровительство. Совсем другое дело — легальный профсоюз. Он может представлять интересы работника, мигранта или «коренного» — неважно, в трудовом споре с работодателем, в суде. Но проникновению российских профсоюзов в отрасли, где трудятся мигранты, противодействуют те самые посредники, часто прибегая к услугам либеральных правозащитников, которые представляют профсоюзы наследием марксистской эпохи, силами, которые мешают рыночным механизмам и прочее. Да и власти не спешат профсоюзам помочь, — комментирует ситуацию Дмитрий Жвания.
По его мнению, «завтра, когда мигранты, в очередной раз обобранные, выйдут на российские улицы, будет поздно что-либо предпринимать в их среде, пытаться как-то их легально организовать». А если произойдёт политизация недовольства иностранных рабочих, «то она будет далека от марксизма-ленинизма, анархо-синдикализма или старого и не всегда доброго либерализма». Лидер профсоюза «Трудовая Евразия» опасается, что в таком случае «гроздья гнева» мигрантов могут пожинать вербовщики запрещённых в РФ террористических организаций исламистского толка.
А вообще кризис — это всегда шанс для перезапуска экономики. Те, кто управляет российской экономикой, должны крепко подумать, а нужна ли ей в таком количестве дешёвая рабочая сила в лице мигрантов? Может, пора не на словах, а на деле провести модернизацию российского народного хозяйства, чтобы выйти на новый технологический уровень? Новая индустриализация на повестке дня! — резюмировал Жвания.
Политолог Константин Калачёв уверен, что ухудшение положения как мигрантов, так и наёмных работников в целом связано с тем, что работодатели пользуются коронакризисом и «ужесточают свои требования», а также «начинают нарушать договорные отношения». Что касается политических предпочтений этой категории, то пока он не считает их радикальными.
Очевидно, что многие мигранты нацелены на получение российского гражданства. Мы ведь говорим не только про Среднюю Азию, но и про Донбасс, например. Получая гражданство, они становятся избирателями. И их политические предпочтения понятны — вряд ли они будут поддерживать несистемную оппозицию. Это в большей степени электорат партии власти, который пока не готов самостоятельно организовываться и выдвигать политические требования. Ну а для политиков будущего мигранты будут представлять интерес. Потому что кто-то зарабатывает, чтобы потом уехать домой, а кто-то собирается здесь осесть. И если не он, то его дети и внуки будут частью политической жизни России. Но чтобы мигранты стали движущей силой революции, я бы сказал, что это сейчас невозможно.
Также он обратил внимание, что проблемы у мигрантов, причём не всегда только с трудовыми правами, существуют во многих странах. В качестве примера он назвал ситуацию с интеграцией турецкой диаспоры в Германии или переселенцев из России в Израиле.
В подготовке материала также участвовала Марина Ягодкина.
