По всей России, включая Москву и Санкт-Петербург, проводятся сомнительные работы по благоустройству, которые местные жители зачастую оценивают как сознательное уничтожение зелёных насаждений. В условиях всероссийского скрытого карантина, когда акции протеста затруднены, власти на местах с удвоенной энергией принялись за «опиловку» и «кронирование». Почему рубить деревья порой многократно выгоднее, чем сажать, и какие целевые бюджетные программы создают для этого условия? Почему эксперты называют такую деятельность криминальным конвейером администраций, которые наживаются на уничтожении природы? Об этом — в расследовании NEWS.ru.
По оценкам организации «Гринпис России», с начала 2000-х годов площадь зелёных насаждений в границах Москвы сократилась более чем на 700 гектаров. Такие данные экологи озвучивали пару лет назад по итогам изучения снимков российской столицы из космоса. В столичном департаменте природопользования эти цифры сочли ошибочными, уточнив, что на каждого жителя приходится свыше 50 квадратных метров древесной растительности, что выше нормативов. С одной стороны, власти Москвы вкладывают огромные суммы в озеленение города. С другой — в различных уголках столицы регулярно ведутся вырубки или «кронирование», вызывающие недовольство горожан. Так, с начала весны жители различных районов жаловались на «варварскую обрезку» деревьев, после чего от них зачастую оставались одни стволы. Как правило, работы по «жёсткой» опиловке деревьев, или топингу, производят районные ГБУ «Жилищник». Делается это под тем предлогом, что в соответствии с требованиями энергетиков и спасательных служб, следует защитить коммуникации, граждан и их имущество от угрозы падения ветвей. Всё это нередко приводит к гибели зелёных насаждений и, как отмечают урбанисты, может быть признаком коррупции за счёт прокачки бюджетных средств сначала на опиловку, затем на вырубку умершего дерева, а в итоге — на закупку новых саженцев.
Депутат Мосгордумы Сергей Митрохин в разговоре с NEWS.ru напомнил историю пятилетней давности на ВДНХ, где аллею из голубых елей заменили липами.
Мы начали анализировать цены на эти липы, и оказалось, что они завышены в 17 раз! И покупали липы в Германии. Зачем это было нужно? Это обычная схема, это касается не только деревьев, но и всего остального. Стараются заработать на всём.
По его словам, статистику вырубки деревьев должен вести столичный департамент природопользования и охраны окружающей среды, но она недоступна общественности. NEWS.ru направил в эту структуру официальный запрос с просьбой раскрыть информацию о количестве спиленных и высаженных заново зелёных насаждений, но там не смогли оперативно предоставить комментарий.
Экс-префект Северного административного округа Москвы и бывший замруководителя Росприроднадзора Олег Митволь полагает, что массовых вырубок деревьев в столице сейчас не наблюдается, однако проблема есть с лесозащитными территориями как в городе, так и в области.
У нас меняется климат, и в Москве учащаются ситуации с сильным и порывистым ветром. Деревья в таких ситуациях ломаются, падают на людей и машины. И за это уголовную ответственность несут коммунальщики. Санитарная вырубка для коммунальщиков — это вопрос не зарабатывания денег, у них ведь есть на чём зарабатывать, а вопрос уголовной ответственности.
Он напомнил, что в 1948 году в СССР был принят декрет «Об охране зелёных насаждений на территории резервных земель и лесопаркового защитного пояса города Москвы», от которого сейчас «осталось не более 8%». По данным руководителя общественного движения «Открытый берег» Сергея Менжерицкого, за 20 лет коммерческого освоения зелёный пояс вокруг столицы уменьшился почти в три раза: от 168 тысяч гектаров осталось всего 60. При этом деревья уничтожаются под видом кронирования в рамках программ благоустройства.
С 2013 года в столице действует программа «Миллион деревьев», предусматривающая озеленение московских дворов, которые выбирают сами москвичи. Под неё выделен «многомиллиардный бюджет», но «чтобы в таком городе, как Москва, что-то посадить, нужно что-то вытащить», уверен он.
Я вижу, как сажают деревья в Серебряном Бору — абы как, втыкают куда придётся, без соблюдения норм посадки. И всё делается, чтобы освобождать новые площади под новые посадки. А освобождение осуществляется путём фальсификаций экспертизы. Вот говорится, что этот участок деревьев болен и его нужно вырубать. Они составляют фальсифицированную экспертизу, на её основании эти здоровые взрослые деревья вырубают и за это получают деньги. Это то же самое, что косить траву, которая не успела взойти. Получив деньги на уничтожение здоровых деревьев, сажают новые и опять получают деньги из бюджета. Это замкнутый круг.
Но помимо этого, уверен лидер движения «Открытый берег», у деревьев мало шансов вырасти из-за критической ситуации с загрязнением почвы реагентами и сбора листьев, которые являются питательной средой для древесной флоры.
Это гигантский криминальный коррупционный конвейер, который наживается на уничтожении природы. И его цель — освоение всё больших денег из московского бюджета в ущерб окружающей среде и москвичам, — резюмирует эксперт.
Как считает Олег Митволь, хуже, чем в Москве, ситуация с вырубкой деревьев обстоит в Северной столице. Его слова подтверждает лидер движения «Красивый Петербург» Красимир Врански.
Хуже всего обстоят дела с муниципальными структурами, которые отвечают за внутриквартальные и внутридворовые территории. Там они даже не соблюдают правила уведомления о вырубке за пять дней, чтобы жители успели убрать машины и не пугались. Нет, они просто приходят, за 20 секунд вырубают и исчезают. Это реальный вандализм. Целая улица сейчас вырубается в Калининском районе Петербурга.
Это хороший бюджет для осваивания денег. Работы по вырубке обходятся недёшево. Спил одного здорового дерева стоит десятки тысяч рублей. На это выбивают бюджет и осваивают его. «Пилят» бюджет — пилят деревья. Они живут по своим законам, даже полиция приезжает и не знает, как реагировать в таких ситуациях. Даже без порубочных билетов, без ничего рубят. И это полный беспредел. То есть муниципалы продолжают вырубать здоровые деревья.
Активист также обратил внимание на проблему кронирования с последующим превращением деревьев в «столбы». Ранее такая практика применялась только к тополям, а теперь и к другим породам. Из-за этого, как указывает Врански, дерево погибает в течение трёх лет.
Схема распила у них распределена на несколько лет. То есть сперва кронирование, нанимают автовышки, потом ещё раз нанимают автовышки, уже дорубают до какого-то уровня. И на третий год полностью вырубают. Следующий этап — это посадка новых деревьев. Соответственно, не все приживаются. 50% не прижилось, и закупаются новые саженцы. И в течение нескольких лет досаживаются новые. И эта схема не новая — освоение денег на вырубку деревьев и потом на посадку новых в течение нескольких лет используется во многих городах. Это для них заработок и статья бюджета, которую можно «пилить», — продолжает Красимир Врански.
По его словам, сейчас власти Петербурга хотят засекретить все данные о порубочных билетах и подвести под «аварийное» практически любое растение. С такой инициативой вышло правительство города, и в ближайший месяц этот закон хотят принять.
Несколько месяцев назад губернатор Северной столицы Александр Беглов внёс соответствующий законопроект, разработанный комитетом по благоустройству. Чиновники объясняют засекречивание протоколов обследования недопустимостью разглашения персональных данных. Хотя, как отмечает Врански, организации, которые занимаются такими обследованиями, «располагают штатом авторитетных экспертов, честные имена которых могли бы убедить граждан в обоснованности действий лесорубов».
Кроме того, данные в законе определения с юридической точки зрения оставляют место для произвольного толкования, что позволит вырубить практически любое дерево. К примеру, определение аварийных деревьев позволяет признать таким практически любое растение в городе, так как сложно найти деревья, у которых не было бы «отклонений в положении ствола и кроны при повреждении или при поднятии корневой системы», — отмечает активист.
Данный законопроект был принят в первом чтении — за него проголосовали 40 депутатов при четырёх голосах против. Массовые вырубки в Петербурге начались с декабря 2019 года. Почти каждая из них сопровождалась скандалом. Ответственные за эти работы службы города на Неве объясняли свои действия тем, что деревья потеряли декоративную ценность или вовсе представляют опасность для жителей. Спиленные деревья они обещают компенсировать новыми. При этом вместо того, чтобы сделать процедуру вырубок максимально понятной и прозрачной, власти провоцируют всё большее недовольство.
Комитет по благоустройству отчитывается так: мы сделаем вырубки, например, двух тысяч деревьев и кронирование, а высадим 10 тысяч. Но эти данные ни о чём. Может, это будет сушняк какой-нибудь и будут вырубать в лесопарке, где никто не ходит. Мы не знаем качество этих деревьев. Муниципалы тоже у себя на сайтах публикуют вырубки, но они их прячут — засовывают данные о них в благоустройство, поэтому реальных цифр не найти, — объясняет Врански.
Говоря о расходах на новые саженцы, он отметил, что «высадка одного дерева — это минимум 10 тысяч рублей, а забота о нём в течение года — это 20–30 тысяч». При этом цена одной вырубки обходится в несколько десятков тысяч рублей, в зависимости от высоты и объёма дерева. К примеру, на то, чтобы спилить 40-летний тополь, тратят 40–50 тысяч рублей. Также активист не исключил, что закупка саженцев может быть завышена «с учётом откатов».
В декабре 2019 года в интервью NEWS.ru депутат Заксобрания Петербурга Алексей Ковалёв напомнил про историю с закупкой саженцев в 2018 году, к которой причастен городской комитет по благоустройству, который тогда возглавлял Владимир Рублёвский. Последний покинул пост 14 октября 2019-го, через несколько месяцев после того, как антимонопольщики нашли в его ведомстве признаки картельного сговора с шестью дорожными компаниями (громкое дело о «снежном картеле»).
Начали для Петербурга заказывать не российские саженцы, а заграничные, которые в три раза дороже. И оказалось, что фирма, которая продавала городу эти зарубежные саженцы, принадлежала жене первого зама Рублёвского. Этот скандал не удалось скрыть, и в 2018 году его (заместителя Рублёвского. — NEWS.ru) убрали по недоверию.
В октябре 2019 года издание «Мойка78» обращало внимание на то, что несмотря на почти 10 млрд рублей, выделенные на озеленение в 2015–2018 годах комитету по благоустройству, жителям Петербурга зачастую приходилось сажать деревья самим и за свой счёт. В частности, ведомство меняло снесённые насаждения на молодые и тонкие «прутики», которые часто не приживались. Издание приводило статистику за этот период: в 2015 году было посажено 18 тысяч деревьев, а вырублено 10 тысяч, в 2016-м — четыре тысячи и 9300 соответственно, в 2018-м — 11 тысяч и четыре тысячи.
Одной из самых горячих точек в противостоянии властей и общественности на карте России стал Саратов. Там, помимо привычного для города топинга, проводятся массированные вырубки деревьев под видом борьбы со старыми экземплярами и благоустройства пешеходных зон.
По данным местных СМИ, только с марта по октябрь 2019 года созданная в городской администрации комиссия по контролю за сохранением и созданием зелёных насаждений разрешила срубить 1583 дерева. Это сопоставимо с количеством деревьев на одном из бульваров в центре Саратова протяжённостью более трёх километров.
Власти объясняют свою политику тем, что деревья якобы мешают коммуникациям и нарушают действующие нормативы. Кроме того, по оценкам чиновников из городского комитета по дорожному хозяйству, более 60% зелёных насаждений якобы нуждаются в замене из-за ветхости.
У нас в городе деревья расположены либо под линиями электропередачи, либо растут на водопроводе. Кроме того, от стены дома должно быть не менее 5 метров, а от края тротуара или проезжей части — 1,5 метра. В настоящее время в Саратове проводится масштабный ремонт дорог и тротуаров. Некоторые зелёные насаждения приходится удалять. Но мы по возможности стараемся и сохранить деревья на улицах. И высадить им замену, — сообщал зампред комиссии по сохранению и созданию зелёных насаждений Юрий Васильев.
Местные экологи и журналисты создали инициативную группу «Зелёные улицы Саратова». Они опубликовали в сети петицию с требованием остановить политику городских властей и разработать комплексную программу озеленения. Помимо этого, десятки жалоб на муниципальные власти горожане отправляли в администрацию президента, прокуратуру и спикеру Госдумы Вячеславу Володину, являющемуся уроженцем региона. Их петицию на 20 мая подписали свыше 1200 человек. В тексте указано, что в 2020 году в Саратове запланирован снос более двух тысяч деревьев, не считая тех нескольких сотен насаждений, «которые уже сейчас внепланово уничтожаются во время ремонта тротуаров и для устройства парковок по неутверждённой программе развития транспортной инфраструктуры».
Как рассказывает NEWS.ru главный редактор саратовского издания «Бизнес-вектор» Марина Лайкаск, во время одного из визитов в регион Вячеслав Володин анонсировал трёхлетнюю программу по ремонту тротуаров в областном центре. На проект из федерального бюджета должны выделить 500 млн рублей.
Деньги в рамках «володинской» программы можно осваивать только на асфальтирование, о деревьях там не говорится, но это не мешает их вырубать. Как расходуются миллионы, спикер Госдумы, вероятно, не слишком следит. Он здесь не живёт, от пыли летом не задыхается, у его дома бензопилы не запускают. Не ему ходить летом по пустым улицам, где негде укрыться от зноя. А зелёные насаждения в Саратове существенно сокращаются. По моим оценкам, с советских времён процент озеленения в городе снизился примерно в пять раз. Недавно мы подсчитывали озеленённость 600-метрового участка одной из центральных улиц города. При нормативе высадки деревьев через каждые 5–7 метров там их должно быть примерно по 120 штук, а в реальности — 40 на одной стороне и 18 на другой.
Также она ссылается на данные регионального Минприроды, согласно которым на каждого горожанина приходится 13,3 квадратных метра деревьев, хотя по СНиП 2.07.01-89 должно быть не менее 16 квадратных метров.
В петиции против уничтожения зелёных зон говорится, что «центр Саратова усилиями администрации города стремительно превращается в одну большую парковку, где нет места жителям и пешеходам». На этот счёт местный эколог Ольга Пицунова недавно обнародовала онлайн-карты вырубок деревьев и будущих парковок, которые должны появиться в рамках проекта комплексного развития транспортной инфраструктуры до 2030 года. Про этот документ говорилось на сайте городской мэрии в конце 2019-го. Разработчиком схемы выступило московское ООО «Строй Инвест Проект». Хотя транспортная программа не утверждена (для этого она должна пройти процедуру публичных слушаний), десятки заложенных в этом документе парковочных пространств территориально совпадают с местами массовых «зачисток» зелёных зон. Всего планируется устроить парковки на пять тысяч машино-мест.
Что касается бюджетных средств, то, как сообщил глава Саратова Михаил Исаев в одном из документов, имеющихся в распоряжении NEWS.ru, в 2018 году на спил деревьев в городе было потрачено 2,19 млн рублей, а на посадку — всего 279 тысяч. При этом, по его данным, за год было снесено 439 деревьев, а посажено только 93. В 2019-м городская казна потратила на новые саженцы более 7 млн рублей. Как рассказывает Марина Лайкаск, это 700 лип по 10 тысяч за экземпляр. При этом данная порода в степном Саратове приживается плохо и часто погибает, в отличие от ясеней и тополей, которые, по данным журналистки, можно было бы купить в три-четыре раза дешевле.
Исходя из тарифов МБУ «Служба благоустройства города», рубить зелёные насаждения для них прибыльнее, чем сажать. Так, повалить дерево с диаметром ствола до 36 сантиметров стоит 2779 рублей за кубометр. Более толстые деревья почему-то дешевле — от 966 до 2203 рублей за кубометр. Отдельной категорией идут тополя, чей снос в зависимости от толщины ствола стоит от 567 до 805 рублей за кубометр. Чтобы выкорчевать пень, надо от 355 до 1694 рублей. По нашим оценкам, срубить высокий тополь можно за 50–60 тысяч. А вот сажать деревья стоит всего 148 рублей за штуку. Так что неудивительно, что рубить эта структура любит больше, чем заниматься посадками, — отмечает Марина Лайкаск.
Судя по всему, кронированием занимаются на территории всего региона. Об этом можно судить по видео, выложенному в Facebook жителем Саратова Глебом Поспеловым. На кадрах видно, как у берёз вдоль одной из автотрасс, ведущей в Волгоградскую область, на одном уровне срезаны вершины. Впрочем, некоторые пользователи предположили, что топинг негустой лесополосы в приволжской степи сделан из-за того, что деревья растут рядом с ЛЭП и их там якобы не должно быть.
Аналогичная история происходит в Калининграде, где в марте началась массовая вырубка деревьев на Верхнем озере, являющемся одним из мест отдыха. Готовится вырубка и на других территориях, говорится в петиции на имя главы региона Антона Алиханова.
Несмотря на активные протесты и требования горожан в 2018 году и вызванные ими сдвиги, включая создание год назад в администрации Калининграда отдела озеленения, призванного кардинально изменить ситуацию с городским озеленением, системных мер по её улучшению или, по крайней мере, стабилизации на текущем уровне не предпринимается, — отмечается в обращении.
Власти города, в свою очередь, заявили, что с 18 марта вступил в силу приказ о запрете работ по формовочной и омолаживающей обрезке. По словам главы отдела озеленения Дмитрия Петренко, «на Верхнем озере проводятся работы не по обрезке, а по уборке сухостойных и аварийных деревьев».
Между тем авторы петиции отмечают, что площадь зелёных насаждений общего пользования в Калининграде составляет менее семи квадратных метров на человека при норме в 16 квадратных метров и в семь раз ниже показателя в 50 метров, рекомендованного Всемирной организацией здравоохранения. Однако этот факт отрицают представители муниципалитета. Вместе с тем экологи указывают на отсутствие городской программы развития системы озеленения и формирования водно-зелёного каркаса.
Перед отделом озеленения Администрации города эти задачи не ставятся. Генплан Калининграда также не предусматривает деятельности в этом направлении и ориентирован на достижение показателя озеленения в 12 квадратных метров на человека к 2035 году, что также ниже установленного норматива. Работа отдела озеленения, согласно его положению, не ориентирована на развитие зелёной инфраструктуры, — указывается в петиции.
Если в Саратове инвентаризация древесной растительности не проводилась с 1998 года, то в Калининграде, если верить обращению к Алиханову, её не было с 2008-го. Более того, диагностика зелёных насаждений, предваряющая решение о сносе или обрезке, осуществляется с ошибками, что в 2018 году «было доказано созданной при администрации Рабочей группой <...> с участием общественных организаций, специалистов в области зелёного хозяйства». Но, как уверяют авторы петиции, выводов не последовало и «те же неграмотные сотрудники приговаривают к гибели ещё жизнеспособные деревья».
Также в обращении говорится, что на фоне уничтожения здоровых насаждений в городе «годами не убираются сухостойные деревья, несмотря на риски падения и многочисленные обращения граждан». Кроме этого, посадки новых растений, санкционированные властями, якобы не компенсируют масштаба вырубок.
Как и в Саратове, уничтожение древесной растительности в Калининграде проходит под видом «строительства и реконструкции дорог и ремонта тротуаров». К примеру, как говорится в петиции, в 2019 году было вырублено 1515 деревьев.
Несмотря на внушительные компенсационные выплаты в связи с этими вырубками, надежды на высадку новых деревьев нет. Так, до сих пор неизвестна судьба 17,7 млн рублей, полученных в 2015 году муниципальным бюджетом Калининграда в качестве компенсации вырубки сотен деревьев при строительстве Северного обхода, — утверждается в обращении.
На озеленение Калининграда в 2020-м власти выделили 9,5 млн рублей. Также чиновники сообщили, что в 2018–2019 годах выдали 165 порубочных билетов на 6333 дерева и кустарника. Из них 5927 обеспечены компенсационными посадками. Оставшиеся 406 экземпляров, попавшие под топор, не компенсированы, поскольку, как отмечают в мэрии, «их сносили при проведении аварийно-восстановительных работ (то есть они были в своё время высажены на инженерных коммуникациях, чего нельзя делать согласно последней редакции Закона Калининградской области № 100)».
Помимо этого, в 2019 году (впервые в современной истории города) мы начали производить и просто обычные дополнительные массовые посадки. Только в рамках этой статьи расходов (более 5 млн рублей) мы высадили 278 деревьев и 1080 кустарников. В 2020 году на эти же цели (плюс лечение каштанов) мы предусмотрели уже 9,5 млн рублей, — добавили в администрации города.
На вырубку деревьев в Калининграде до конца июля 2020 года власти были готовы потратить почти 6 млн рублей, объявив соответствующий конкурс. На него заявились две компании, одна из которых — ООО «Светлогорскградстрой» — снизила цену до 4,8 млн и стала победителем. Кроме того, в феврале чиновники хотели потратить ещё 1,7 млн рублей на формовочную обрезку 190 деревьев с вывозом отходов. Но в итоге аукцион был отменён.
Жители Тюмени с начала года стали жаловаться на вырубки и обрезку городских зелёных зон. В апреле стало известно, что по обращению одной из местных жительниц прокуратура признала ущерб в размере 28 млн рублей от уничтожения 112 зелёных насаждений. Материалы переданы в полицию, которая завела уголовное дело по статье «Незаконная рубка лесных насаждений».
Показательный случай произошёл в Екатеринбурге. Там местная администрация обещала пожаловаться в МВД и даже ФСБ на действия экологов и гражданских активистов, которые 11 мая высадили 47 саженцев в парке рядом с Уральским государственным университетом путей сообщения. Как пишет Znak.com, акция прошла в ответ на прошедшую в марте вырубку деревьев якобы для расчистки земли под строительство бассейна вуза. Руководство учебного заведения уже пожаловалось в прокуратуру, поскольку с ним не согласовали высадку.
По словам первого замглавы Екатеринбурга Александра Ковальчика, вырубки не было, а имела место лишь «санитарная очистка», на основании которой экологи сделали «неверные выводы». По его мнению, посадкой деревьев на федеральной земле нарушили закон. Чиновник пообещал обратиться к силовикам для правовой оценки действий активистов и соблюдения «социальной стабильности и социального спокойствия». Ещё более показательными стали слова главы экологического совета при главе Екатеринбурга Ольги Старцевой, которая увидела в несанкционированном властями субботнике «признаки экологического экстремизма».
В свою очередь Ковальчик добавил, что никто не готовил площадку под строительство бассейна в парке, да и самого проекта якобы нет. Однако после этого активист Владислав Постников опубликовал документацию на сооружение, наличие которого пытался оспорить чиновник.
Казалось бы, слова об «экологическом экстремизме» и покушении на стабильность посредством высадки деревьев выглядят как отрывок из постановки театра абсурда. Однако на фоне общероссийской практики с освоением средств на вырубках, перезагрузках и застройках зелёных зон эти выпады становятся скорее неким символом новой бюрократической искренности.
В подготовке материала также участвовала Марина Ягодкина
