Межгосударственный авиационный комитет (МАК) опубликовал на своём сайте предварительный отчёт о расследовании катастрофы самолёта Sukhoi Superjet 100 в Шереметьево. В ходе трагического инцидента, случившегося тогда с рейсом Москва — Мурманск, погиб 41 человек. News.ru пересказывает основное содержание доклада.
Комиссия отмечает, что 5 мая, в день катастрофы, экипаж прибыл в аэропорт примерно за два часа до вылета. После выполнения обязательных предполётных процедур (медосмотр, брифинг и тому подобное) в 14:17 (здесь и далее время указано по стандарту UTC) экипаж приступил к выполнению предполётных процедур в кабине самолёта.
Примерно в 15:03 авиалайнер оторвался от земли.
В 15:07 диспетчеры увидели, что самолёт подходил к грозовой туче, которая перемещалась с юго-запада на северо-восток со скоростью 40–45 км/ч. Экипаж изменение курса для обхода грозовой зоны не запрашивал.
В интервале времени 15:07:30–15:07:33 в кабине пилотов зарегистрирован следующий диалог:
Командир: «Сейчас тряхнёт».
Второй пилот: «Блин».
Командир: «Ничего страшного».
В этот момент самолёт уже поднялся выше трёх километров.
В 15:08:03 диспетчер подхода дал указание о наборе эшелона 110. После подтверждения вторым пилотом данного указания на CVR в течение 1,5 секунды, начиная с 15:08:09.7, зафиксирован шумовой эффект. Наиболее вероятно, на данном этапе произошло поражение самолёта атмосферным электричеством. За три секунды до этого на FDR началась регистрация разовых команд, свидетельствующих о включении постоянного зажигания на обоих двигателях, — говорится в отчёте.
После грохота был зафиксирован эмоциональный возглас одного из членов экипажа: «Ух ты!» Как раз в этот момент на лайнере был отключён автопилот и воздушное судно накренилось на 20 градусов вправо для перестройки в заданный эшелон движения. Самописцы отметили при этом неполадки со связью. Командир судна начал выравнивать самолёт.
После краткого обсуждения между членами экипажа командир принял решение о возвращении в аэропорт. Второму пилоту было приказано сообщить об этом диспетчеру, но связи не было. На аварийной частоте связь была восстановлена, и диспетчер разрешил возврат.
В 15:12:32 командир объяснил старшему бортпроводнику, что самолёт возвращается, при этом обратил внимание: «Не аварийное, ничего, просто возвращаемся».
На запрос диспетчера «...какая-нибудь помощь необходима будет?» экипаж ответил: «Нет, пока всё нормально, штатно». На уточняющий запрос диспетчера экипаж ответил, что имеются проблемы со связью и потеряно автоматическое управление лайнером.
Судно начало снижаться, и далее его пилоты чётко следовали указаниям диспетчера. На взлётную полосу самолёт начал заходить по кругу на высоте 600 метров.
Участники комиссии по расследованию отмечают, что масса авиалайнера составляла около 42 600 кг, что на 1600 кг превышало максимально допустимую. Для усиления тяги пилоты отключили систему кондиционирования.
В 15:27:20 началось снижение по глиссаде без захода на второй круг. При этом самолёт отклонился от заданной траектории снижения и, чтобы исправить её, немного набрал скорость, тем самым превысив допустимую при посадке. На скорости 293 км/ч лайнер коснулся посадочной полосы тремя точками и подскочил обратно на два метра вверх. Через две с небольшим секунды воздушное судно вновь коснулось земли передним шасси и снова отскочило, уже на 5–6 метров, ввысь.
В 15:30:05 на приборной скорости 140 kt (258 км/ч) произошло третье приземление самолёта с вертикальной перегрузкой не менее 5 g. Характер следов на ВПП при третьем касании показывает, что основные стойки шасси к этому моменту уже были частично разрушены. Произошёл подлом основных опор шасси, дальнейшее разрушение конструкции самолёта с разливом топлива и пожаром, — пишет комиссия.
В этот момент самописцы отметили полную или частичную потерю управления двигателями, а также пожар в заднем багажном отсеке. В 15:30:24 бортовым магнитофоном зафиксирована команда диспетчера: «Аварийные службы на полосу». Сразу после этого бортпроводники доложили в кабину пилотов о пожаре в салоне. Самолёт развернуло влево, и он остановился на полосе.
В 15:30:49 зафиксирована команда бортпроводников: «Расстегнуть ремни, оставить всё, на выход...» В 15:30:52 экипаж подал команду: «Эвакуация». Спустя секунду двигатели полностью заглохли.
Далее в отчёте описываются результаты осмотра пострадавшего лайнера, проведённого на следующий день после аварии. Перечисляются повреждения, полученные самолётом. При осмотре двигателей следов попадания посторонних предметов не обнаружено. Все повреждения характерны для внешнего пожара на земле. Очаги возгорания находились над срезами сопел обоих двигателей.
Там же содержится справка по биографии членов экипажа. Из неё следует, что 42-летний командир воздушного судна учился в Балашовском авиационном училище, которое окончил в 1998 году, после чего проходил службу в авиации ФСБ РФ. Его общий налёт составляет 2320 часов. В «Аэрофлоте» он начал работать в 2016 году.
Второй пилот только в том же 2016 году окончил Ульяновское училище гражданской авиации. В «Аэрофлоте» он начал работать в мае 2018 года.
Замечаний от экипажа по работе систем воздушного судна за последнее время до катастрофы не поступало.
Как писал News.ru, 5 мая 2019 года авиалайнер Sukhoi Superjet 100 авиакомпании «Аэрофлот», выполнявший рейс Москва — Мурманск, сгорел в аэропорту Шереметьево. Этому предшествовала аварийная посадка. Представитель Следственного комитета Елена Марковская объявила, что погиб 41 человек. По её словам, это 40 пассажиров и один член экипажа — судя по всему, речь идёт о бортпроводнике.
Собеседник News.ru, пожелавший остаться анонимным, отметил, что пассажиров хвостовой части воздушного судна нашли пристёгнутыми. Это говорит о том, что они даже не успели покинуть свои места. Его слова подтвердил спасатель 1-го класса Андрей Туманов.
