В преддверии Петербургского форума глава отдела экономики и торговли посольства Швеции в России Бьорн Кавальков-Хальварссон в эксклюзивном интервью News.ru рассказал о том, какие соглашения могут быть подписаны на форуме, как санкции повлияли на шведские компании, работающие в России, оценил бизнес-климат в стране и влияние дела Калви на атмосферу среди шведских предпринимателей.
— 6 июня в Санкт-Петербурге стартует Международный экономический форум. Кто возглавит делегацию Швеции? Сколько компаний планируют принять участие в ПМЭФ?
— Делегацию возглавит министр внешней торговли, курирующая вопросы Северных стран, Анн Линде. В состав делегации входят 14 шведских компаний. Они представляют крупнейшие компании страны, работающие на российском рынке. То, что министр возглавляет делегацию, можно назвать повышением уровня представительства по сравнению с тремя последними годами, когда мы проводили круглые столы на площадке ПМЭФ. В прошлом году в форуме принимал участие статс-секретарь по вопросам ЕС и торговли Швеции г-н Оскар Стенстрём, а в этом — уже министр.
— Планируется ли подписание каких-либо двусторонних контрактов «на полях» Петербургского форума?
— Мы знаем, что будут подписаны меморандумы между компаниями и российскими организациями, но об этом будет объявлено уже на самом форуме. Могу анонсировать один из них — меморандум о создании Центра инноваций и Интернета вещей в здравоохранении. Он объединит интересы экосистемы российского здравоохранения в достижении национальных целей. Среди них: снижение смертности, борьба с онкологией, повышение средней продолжительности жизни.
— Как в целом вы оцениваете условия для работы шведского бизнеса в России? Сколько компаний в настоящее время ведут свою деятельность в стране?
— Важно спрашивать у компаний, как им здесь живётся, и мы это делаем. Многие компании пришли на российский рынок ещё в начале 90-х, некоторые — ещё раньше. На данный момент мы насчитываем более 400 шведских компаний в России. Они наращивают инвестиции. Некоторые из них даже экспортируют товары из России в другие страны мира. Российский рынок достаточно волатильный, и шведские компании это знают. С того времени как они пришли на этот рынок, уже было несколько экономических кризисов. Тем не менее бизнесмены рассматривают Россию в качестве стратегически важного рынка и поэтому продолжают здесь работать.
— Можно ли говорить о том, что после введения антироссийских санкций число шведских компаний в России уменьшилось, а инвестиции сократились?
— Мы участвовали во введении международных санкций в связи с российской агрессией по отношению к Украине и нелегальной аннексией Крыма в 2014 году. Введение санкций и последующих ограничений с российской стороны, естественно, нехорошо для компаний, но на их число это не оказало значительного влияния. Одновременно с введением санкций Россия подверглась одному из самых серьёзных экономических кризисов, которые страна переживала за многие годы. Несмотря на это, практически все компании остались и продолжили здесь работать.
— Как введение санкций в отношении России в целом повлияло на шведский бизнес, осуществляющий деятельность в стране?
— Антироссийских санкций нет, есть санкции против действий России на Украине. Не будет вмешательства в Восточную Украину, должны быть, соответственно, сняты ограничения. Введённые санкции были очень узкими и нацеленными на конкретные области и секторы экономики. Таким образом, как для российских, так и для шведских компаний это было определённым шоком, но, мне кажется, они не сильно повлияли на ведение долгосрочного бизнеса. Гораздо большее влияние оказывают вопросы, связанные с бизнес-климатом и экономической конъюнктурой.
— Пострадали ли компании от российского продовольственного эмбарго?
— Я бы сказал, что оно не сильно повлияло, потому что традиционный экспорт в Россию не включает большой объём продовольствия. В основном это оборудование для производства, транспортные средства, фармацевтика. Объём продовольствия даже слегка увеличился после введения санкций, потому что из Швеции в Россию экспортируется то, что необходимо для производства продуктов питания.
— Если мы говорим о санкциях, то это не только санкции Евросоюза, но и санкции США. В частности, в Вашингтоне заявляли о намерениях ввести второй пакет рестрикций в связи с делом Скрипалей. Если он будет введён, то можно ли ожидать массового исхода шведских компаний из России?
— Это гипотетический вопрос. Понятно, что в таком случае будет сложно. Если наши или другие компании будут поставлены перед выбором присутствовать на американском рынке или на российском, то я думаю, что с учётом размера рынков будет сделан определённый выбор. Но опять же вопрос заключается в том, какие конкретно будут санкции и к каким компаниям это будет относиться.
— Вы говорили о развитии инвестиционного сотрудничества между странами. Можно ли говорить о том, что Россия в условиях санкций до сих пор остаётся для Швеции инвестиционно привлекательной страной? Каковы в целом объёмы инвестиций?
— Конечно, есть компании, которые не присутствовали в России, но выражают намерение войти на рынок. Но в основном речь идёт всё же о тех же фирмах, которые здесь давно работают, — фактически последние пять лет список не обновлялся. Но я это больше связываю с общей картиной, то есть экономическим кризисом, санкциями и общей существующей неопределённостью. Так, совсем недавно ИКЕА объявила о планах инвестировать 100 млрд рублей в ближайшие годы в российский рынок. Другие компании также продолжат инвестировать. Я через неделю поеду на открытие нового производства одной из шведских компаний в Твери. Так что инвестиционное сотрудничество продолжается. Но инвестиционная привлекательность напрямую зависит от комбинации экономического климата в стране, роста экономики и политической ситуации, санкций.
— Если мы говорим о бизнес-климате, то, как я понимаю, он не располагает к ведению бизнеса в России?
— Я бы так не сказал. Коллеги из Business Sweden ежегодно проводят опрос среди компаний, присутствующих на российском рынке. Они отмечают наличие вызовов, но при этом в относительной степени положительно смотрят на долгосрочные перспективы. Понятно, что их волнуют внешняя и внутренняя неопределённость, действия регуляторов. Бизнес-омбудсмен Борис Титов на встрече с президентом недавно говорил, что бизнесмены должны чувствовать себя в безопасности, защищёнными от произвола со стороны правоохранительных органов. Это важные вопросы, которые поднимаются и состояние которых нужно улучшать.
— Наверно, этот вопрос обострился после дела Майкла Калви.
— Естественно. Это потрясло и российское, и международное бизнес-сообщество.
— Говоря о сотрудничестве в энергетической сфере, проект газопровода «Северный поток — 2» проходит в исключительной морской экономической зоне Швеции. Как в Стокгольме смотрят на затягивание Данией процесса выдачи разрешения на прокладку трубы?
— Мы рассмотрели полученную заявку по поводу нашей экономической зоны и одобрили её, поскольку не было возможности отказать. Но это не значит, что проект нам нравится. Мы считаем, что стратегически неверно ещё больше полагаться на невозобновляемые источники энергии. Если говорить о Дании, то там есть своя процедура, которую она выполняет в соответствии со своими правилами.
— Россия начала проводить масштабную мусорную реформу, опираясь на опыт Германии и Швеции в данном вопросе. Могли бы вы назвать конкретные примеры российско-шведского сотрудничества по этой теме?
— Мы очень рады поделиться нашим опытом с Россией, потому что речь идёт об экологии. Мы уже давно сотрудничаем с Москвой по вопросу очистных сооружений в Балтийском море. Так, новые сооружения были открыты в Санкт-Петербурге и пару лет назад в Калининграде. Если говорить об отходах, то мы давно сотрудничаем по линии нашего природоохранного агентства Naturvårdsverket и Министерства природных ресурсов России. В этом формате мы в том числе обсуждаем ускорение внедрения технологий и обращение с отходами.
Мы в Швеции добились того, что на полигоны поступает меньше 1% отходов, всё остальное перерабатывается. Существует пилотный проект, в рамках которого делегации из Волгограда и Нижнего Новгорода, а также представители Архангельска и Калининграда побывали в Швеции для изучения нашего опыта по обращению с отходами. Наши компании уже предоставляют конкретные решения по обезвреживанию свалочного газа и его использованию для производства энергии. В Швеции сортировкой мусора занимаются те, кто его производит, в том числе — я сам. Часть отходов невозможно переработать, поэтому их чаще всего сжигают. Пищевые отходы превращают в свалочный газ, который является топливом для нашего общественного автотранспорта. Это часть большой стратегии по созданию цикличной экономики, позволяющей не тратить новые ресурсы. Кроме того, мы намерены принять участие в международной выставке оборудования и технологий для переработки, утилизации отходов и очистки сточных вод WASMA, которая пройдёт осенью в Москве.
