Посол Финляндии в России Микко Хаутала рассказал в интервью News.ru о позиции страны по операции Турции в Сирии, готовности принять новый саммит Россия — США и внести свой вклад в налаживание отношений между Киевом и Москвой. Также он поделился своим видением перспектив милитаризации Арктики и оценил ситуацию с безопасностью полётов над Балтийским морем.
— В настоящий момент Финляндия является председателем в Евросоюзе. Каковы основные приоритеты председательства Хельсинки в контексте российской повестки?
— Наше председательство можно назвать особенным, потому что идёт формирование нового состава Европейской комиссии и парламента, новой конфигурации всего Евросоюза. Это необходимо учитывать. У нас в ЕС есть поговорка: не председатель определяет повестку дня, а повестка определяет председателя. Главные вопросы сейчас — Brexit и формирование европейского бюджета на следующие годы. Мы стараемся акцентировать внимание и на вопросах экологии и изменения климата. Если говорить о России, то в конце ноября в Хельсинки пройдёт встреча высокопоставленных лиц по «Северному измерению». По остальным вопросам нужно дождаться окончания формирования состава Еврокомиссии. Не думаю, что стоит ожидать каких-то кардинальных изменений до конца года. Мы надеемся на прогресс в выполнении Минских соглашений, что могло бы улучшить текущую политическую обстановку.
— Говоря об украинском треке: президент Финляндии Саули Ниинистё недавно был в Киеве, где проводил переговоры с Владимиром Зеленским. Там он заявил о готовности помочь России и Украине наладить диалог. Проявили ли стороны к этому интерес?
— Наш президент всегда откровенно заявлял о том, что не считает себя посредником. Финляндия такой роли не играет. Существуют «нормандский формат» и контактная группа ОБСЕ. Тем не менее у Саули Ниинистё выстроены хорошие и откровенные отношения с разными людьми, в том числе и с российским, и с украинским президентами. У него есть возможность обсудить определённые вопросы со всеми сторонами.
— В Финляндии уже проходил саммит президентов России и США. Если поступит запрос, то готовы ли Хельсинки снова стать местом проведения двусторонней встречи лидеров?
— Год назад нам удалось организовать этот саммит за две недели, что стало для нас важным достижением. Мы уже давно говорили, что всегда готовы предоставить площадку для переговоров. Я не могу сказать, что будет, если поступит такой запрос, но уверен, что мы тщательно его рассмотрим.
— Россия недавно вернулась в ПАСЕ, что повлекло за собой негативную реакцию ряда стран. Какова позиция Хельсинки и как вы видите дальнейшее развитие ситуации?
— Мы положительно относимся к тому, что Россия в своё время вступила в Совет Европы и остаётся членом этой организации. Для нас главное, что у российских граждан есть доступ к Европейскому суду по правам человека, что Россия продолжает принимать участие в этом правовом механизме. Конечно, мы понимаем другие аргументы, но считаем аспект правового регулирования наиболее важным. Что касается дальнейшего развития ситуации, то эти вопросы обсуждаются представителями стран, в том числе в критическом ключе. Идёт работа по снятию существующей напряжённости. Хочу подчеркнуть, мы не рассматриваем возвращение России в ПАСЕ как первый шаг к снятию санкций. Это — отдельный вопрос, решение по нему будет принимать Евросоюз.
— Продолжая тему санкций: в ближайшее время, возможно, состоится саммит «нормандской четвёрки». Если по его итогам будут какие-то положительные изменения, подвижки на украинском направлении, то можно ли ожидать начала поэтапного снятия санкций?
— Хороший вопрос. Пока очень рано говорить о том, каким образом будут снимать санкции. Сейчас мы не видим такой возможности. Она появится лишь в случае продвижения по Минским соглашениям. Для Евросоюза главное, чтобы они были полностью выполнены и страны — члены ЕС могли увидеть реальные изменения ситуации. Мне не хочется спекулировать на эту тему. Обсуждать вопрос того, каким образом могут быть сняты санкции, можно лишь в случае прогресса. Но я не верю в их поэтапное снятие.
— Не могу не задать вопрос по Турции. Финляндия была в числе стран, приостановивших поставки вооружений Анкаре в связи с началом её операции в Сирии. На ваш взгляд, когда можно будет говорить о возобновлении поставок? Насколько эта мера со стороны Финляндии чувствительна для Турции?
— Финляндия не является масштабным поставщиком вооружений, но в ряде отраслей у нас есть высокотехнологичное производство. Вопрос не в масштабе поставок, а в принципе. Евросоюз и наше национальное законодательство запрещают поставки оружия сторонам, вовлечённым в военный конфликт. Я не могу дать прогноз того, как долго продлится этот запрет. Вряд ли он сможет коренным образом повлиять на Турцию, но это то решение, принятие которого было важно для всего Евросоюза.
— Финляндия занимает позицию неприсоединения к НАТО. При каких условиях эта позиция может измениться и планируется ли дальнейшее расширение сотрудничества с Альянсом?
— Да, Финляндия не является членом НАТО, мы не видели какой-то необходимости вступать в Альянс. Очень сложно назвать условия или описать ситуацию, в которой мы бы в него вступили. Такими вещами спекулировать опасно. В конце концов, это вопрос того, чувствуют ли финны, что живут в стабильном и безопасном регионе. Мне кажется, большинство считает, что внешняя политика страны обеспечивает её безопасность на должном уровне. Если же ситуация изменится и руководство страны посчитает, что членство в НАТО может укрепить нашу безопасность, то нужно понимать, что у нас нет какого-то запрета на вступление в Альянс. Это решение будут принимать наше руководство и наш народ.
Наше сотрудничество с Альянсом продолжается уже четверть века. В качестве партнёра мы принимаем участие в учениях и в целом ведём активное взаимодействие с НАТО. Я не знаю о каких-либо планах расширения сотрудничества, они напрямую зависят от нужд нашей национальной обороны. Решение о своём участии в тех или иных инициативах мы принимаем в зависимости от его целесообразности. Такие вопросы мы рассматриваем ежегодно, идёт постоянная работа.
— В утверждённом на 2020 год бюджете Финляндии заложены средства на увеличение оборонного потенциала страны. С чем это связано? Видит ли Финляндия для себя какую-то угрозу?
— Прямой военной угрозы нет, но уровень военной напряжённости в Европе повысился после начала украинского конфликта. Наши вооружённые силы существуют для обороны страны, у нас очень низкий уровень военных расходов, нет профессиональной армии. Даже если говорить о каком-то небольшом увеличении оборонного бюджета, то Финляндию нельзя назвать растущим военным игроком. Скорее речь идёт о корректировке бюджета, а не о его реальном изменении.
— В последние несколько лет вопрос обеспечения безопасности полётов над Балтикой был одним из ключевых в отношениях России и Финляндии. В частности, президент Финляндии озвучивал предложение о полётах со включёнными транспондерами. Получило ли оно какую-то реализацию? Как сейчас обстоит ситуация с безопасностью полётов?
— Несколько лет назад мы наблюдали такую ситуацию, когда за короткое время довольно резко увеличилось количество военных полётов над Балтийским морем. Это могло повлечь за собой негативные последствия для гражданской авиации. Поэтому мы выступили с инициативой обратить внимание на происходящее, начать дискуссию. Была сформирована рабочая группа по этому вопросу под эгидой ИКАО (Международная организация гражданской авиации). Она дала сторонам свои рекомендации, был достигнут некий результат. Что касается включения транспондеров, в том числе во время оперативных полётов, то здесь есть свои нюансы. Транспондер — только один из видов обеспечения безопасности во время полётов. Есть и другие: контакты с диспетчерскими службами, информирование о маршруте. Транспондер не панацея. Но всё-таки обстановка немного улучшилась, удалось предотвратить инциденты с гражданской авиацией. Мы готовы и дальше работать по этому вопросу с разными странами в рамках группы ИКАО.
— Россия и Финляндия сотрудничают по Арктике. На ваш взгляд, остаётся ли она регионом низкой напряжённости? Как вы оцениваете планы США противостоять России в Арктике?
— Арктика — довольно стабильный регион, я не вижу в нём возможности для открытого столкновения или военного конфликта. В Арктике действуют международные правила, Конвенция ООН по морскому праву, есть разные процедуры по разграничению территории. Существует правовой аппарат, регулирующий вопросы, по которым могут возникать какие-то политические противоречия. Что касается политики США, я знаю об их риторике, но не вижу, что конкретно происходит. Финляндии очень важно, чтобы Арктика оставалась регионом сотрудничества и мира, там большие экономические возможности: и создание новых транспортных маршрутов, и добыча полезных ископаемых, нефти, газа. При этом важно учитывать, какое влияние это может оказать на климат и экологию.
— Россия недавно заявила о размещении систем С-400 в Арктике под предлогом необходимости защиты Северного морского пути. Можно ли расценивать этот шаг как начало милитаризации региона со стороны Москвы?
— Здесь важно понять, что мы подразумеваем под словом «милитаризация». Если мы видим меры по обеспечению контроля на своей территории — это одно дело, а если речь идёт о размещении наступательных вооружений — это уже другое. Россия имеет полное право размещать на своей территории какие-то вооружения, но если они будут наступательными, то и другие последуют её примеру. Запустится процесс милитаризации.
— Вы говорили, что экология — один из приоритетов Финляндии. Хельсинки находятся в числе главных помощников в реализации масштабной мусорной реформы в России. Расскажите, как именно Финляндия помогает нашей стране?
— Мы очень активно работаем не только с Москвой, но и с регионами. Две недели назад Финляндию посетили представители российских регионов в составе делегации из 40 человек. Мы показываем, как применяем наши технологии, и посылаем чёткий сигнал: Россия сможет довольно быстро всё реализовать. Нет смысла изобретать велосипед, технология уже создана. Нужно просто понять, какие технологии по переработке мусора оптимальны в российских условиях. Я глубоко убеждён, что эта реформа нужна России. Многие представители российской власти откровенно заявляли, что не стоит говорить о мусорной реформе, потому что невозможно реформировать то, чего нет. Необходимо создавать новую отрасль экономики. В такой большой стране, как Россия, это масштабная задача. Мы готовы помочь в этом и поделиться технологиями и опытом. Многие из наших компаний уже десятилетиями работают в России. Это та тема, по которой идёт конкретная работа.
— В Санкт-Петербург теперь можно въехать по электронной визе, в том числе гражданам Финляндии. Как вы думаете, увеличит ли этот шаг турпоток из Финляндии в Санкт-Петербург?
— Об этом ещё рано говорить, пока въездов по электронной визе очень мало. Я думаю, с точки зрения турпотока из Финляндии мы увидим результат только после следующего лета. Введение электронных виз — это позитивный шаг, который мы приветствуем. Они облегчат въезд в Россию.
— Если говорить о турпотоке из России в Финляндию, то раньше российские туристы, проживающие в Санкт-Петербурге, могли в облегчённом порядке получить визу в Финляндию. Сейчас им необходимо предоставить бронь гостиницы, авиа- или ж/д билеты и финансовые гарантии. Заметен ли в связи с этим какой-то спад турпотока?
— Мы привели нашу практику выдачи виз в соответствие с другими странами шенгенского соглашения. Никаких изменений по отношению к России не произошло. Пока рано говорить о спаде. Я надеюсь, что люди привыкнут подавать на финскую визу тот пакет документов, который раньше они подавали в другие страны Шенгенской группы. Конечно, я понимаю, что некоторым это довольно сложно. В данный момент Финляндия занимает первое место по количеству выданных россиянам шенгенских виз. Это хороший знак.
Скоро откроется новая автомагистраль из Москвы в Санкт-Петербург. Она даст возможность жителям столицы приезжать в Финляндию на своём автомобиле: утром можно будет выехать из Москвы, а к вечеру приехать в Хельсинки. Я сам в сентябре протестировал эту дорогу. Разница с тем, что было раньше, большая. Мы надеемся, что увеличится и турпоток из Финляндии в Россию, особенно в Санкт-Петербург. Это ближайший к границе крупный российский город.
