Вспышки коронавируса заставили власти Польши и Чехии закрыть целый ряд угольных шахт на карантин. Они уверяют, что через три недели горняки смогут вернуться к работе, однако аналитики предупреждают, что некоторые шахты могут так и не открыться. Евросоюз давит на своих восточноевропейских членов, заставляя их отказаться от загрязняющего окружающую среду угля. Остановка работы шахт может стать последним гвоздём, вбитым в крышку гроба некогда процветавшей индустрии.
Польский угольный регион Силезия оказался эпицентром эпидемии коронавируса в стране: на него приходится около трети всех случаев заражения. Местом распространения болезни стали шахты, так как их рабочие вынуждены трудиться в тесных и плохо вентилируемых пространствах. Примерно 20% заражённых COVID-19 в Польше — это шахтёры. Ситуация вынудила польского вице-премьера Яцека Сасина анонсировать закрытие на три недели 12 шахт, принадлежащих компаниям PGG и JSW.
За эти три недели все инфицированные — а 97% из них не имеют симптомов — выздоровеют и больше не смогут никого заражать, — уточнил Сасин.
Ранее аналогичное решение было принято в Чехии, где закрылись шахты в Моравско-Силезском крае. Профсоюзы горняков выступали резко против этого шага: они боятся, что карантин добьёт их индустрию, и без того находящуюся в кризисе. Они направили письмо с категоричным требованием немедленно возобновить работу премьер-министру Матеушу Моравецкому, однако власти своего решения не отменили. Чтобы успокоить недовольных шахтёров, им предложили выплатить 100% зарплаты за вынужденный отпуск. Другие трудящиеся в Польше могут надеяться на компенсацию только 80% своей зарплаты, потерянной из-за пандемии, и то не всегда.
Но шахтёры беспокоятся не столько за свои зарплаты, сколько за рабочие места. Эксперты предупреждают, что некоторые шахты могут не возобновить работу после карантинного периода. Не секрет, что европейская угольная индустрия находится в кризисе, и временная заморозка части месторождений может быть использована как предлог для их полного закрытия.
Нельзя просто оставить эти шахты на три недели, а потом возобновить работу, — приводит Politico слова главы польского аналитического центра «Форум энергии» Джоанны Мачковяк-Пандеры. — Во время этого периода могут произойти тектонические изменения. Эти объекты и без того были в плохом состоянии, поэтому остаётся неясным, сможет ли кто-нибудь туда вернуться.
Польша — единственное государство Европейского союза, которое не подписалось под обещанием достичь нулевых выбросов углекислого газа в атмосферу к 2050 году. Уголь важен и для Чехии, треть электроэнергии которой обеспечивается из этого источника, однако для Польши эта цифра составляет 80%. Поэтому она долгое время является одним из немногих адвокатов угля в ЕС.
Но в последние годы даже правящая консервативная партия «Право и справедливость» под давлением Брюсселя и защитников окружающей среды пообещала инвестировать в возобновляемые источники энергии. Сразу несколько компаний, в том числе государственные Enea and Energa, в мае отказались от участия в проекте строительства угольной электростанции в городе Остроленка. Ведётся дискуссия о её переводе на более экологически чистый природный газ.
По восточноевропейской угольной индустрии также ударило падение спроса на электроэнергию на фоне коронавируса — те же факторы, из-за которых подешевела нефть. Отрицательно сказывается на секторе и то, что угольная промышленность в Польше остаётся довольно дорогой и импортировать заграничное топливо зачастую дешевле. Шахтёрские профсоюзы годами борются за запрет импорта угля, но пока безрезультатно.
Упадок восточноевропейских производителей и заморозка некоторых месторождений может сыграть в пользу России, которая наряду с Австралией считается одним из крупнейших экспортёров угля в мире. Согласно недавно одобренной Энергетической стратегии РФ до 2035 года, наша страна планирует поставлять уголь в Азию, а также диверсифицировать экспортные потоки за счёт Африки.
