«Политическое землетрясение», «горькое поражение», «холодный душ», «катастрофа» — так европейские СМИ называют результаты второго тура выборов в Национальное собрание Франции, на которых коалиция президента Эммануэля Макрона хотя и пришла первой, но потеряла абсолютное большинство в парламенте. По мнению экспертов, Пятую республику ждет «пятилетка турбулентности». Что это означает для ЕС, где Макрон явно пытался претендовать на роль одного из лидеров-тяжеловесов? И почему это место до сих пор остается вакантным с уходом из большой политики Ангелы Меркель?
Пропрезидентская коалиция «Вместе» (в нее входят партия «Ренессанс» самого Макрона, центристы из «Демократического движения» и малая политическая сила «Горизонты») получит всего 245 мест в парламенте нового созыва вместо нынешних 345. Левый блок Nupes во главе с эксцентричным Жан-Люком Меланшоном становится второй фракцией в Нацсобрании (примерно 130 мест), хотя и не дотягивает до премьерского кресла.
Настоящий же прорыв совершила лидер «Национального собрания» Марин Ле Пен, которая сумела улучшить результат своей партии в десять (!) раз и впервые добиться для нее собственной парламентской группы. Причем правые станут третьей политической силой (89 мест), с которой, впрочем, все остальные по-прежнему не собираются сотрудничать (как с «Альтернативой для Германии» в немецком бундестаге). Ле Пен и сама признала, что удивлена столь мощной поддержкой граждан, — мол, она рассчитывала максимум на 60 мест. Теперь политик собирается покинуть пост руководителя «Нацсобрания», чтобы возглавить парламентскую фракцию и там «противостоять вредоносным реформам и исламизму». Наконец, четвертыми скромно пришли «Республиканцы» — правоцентристская партия, основанная Николя Саркози.
Ничего подобного в новейшей истории Франции не случалось с конца 1980-х, когда президент Шак Ширак потерял парламентское большинство и вынужден был «сожительствовать» с социалистами. Но те хотя бы составляли большинство в парламенте вместе с коммунистами, могли претендовать на премьерский пост и время от времени охлаждать амбиции консервативного президента.
Сейчас же в парламенте представлены четыре политически довольно несовместимых лагеря, что делает их конструктивное сотрудничество маловероятным или, по крайней мере, затруднительным. Без постоянных партнеров Макрону придется постоянно искать союзников при продвижении каждого конкретного законопроекта. Непонятно, сколько это продержится, — уверена политолог Барбара Везель.
Эксперты в один голос признают: проводить налоговую, пенсионную и другие обещанные реформы Макрону теперь будет непросто. Но что станет с позициями Парижа на международной арене — вот вопрос. Перед голосованием президент призывал граждан «не допустить, чтобы французский хаос добавился к общемировому», явно намекая на украинский кризис, которому Пятая республика должна противопоставить стабильность и твердый курс.
Хотя президент Франции подрастерял позиции и ему придется воевать за свои реформы, во внешнеполитических вопросах он пока еще удерживает рычаги влияния, — отмечает Politico.
Однако и тут все не так просто. На следующей неделе в Мадриде пройдет саммит НАТО, на котором Альянс собирается обсуждать новую концепцию безопасности на ближайшие десять лет, отношения с Россией и другие стратегические вопросы. Между тем альянс левых во главе с Меланшоном грозится заморозить сотрудничество с Альянсом, снова вывести Францию из натовских военных структур (как это сделал в 1966 году Шарль де Голль), а заодно «выйти из повиновения» соглашениям ЕС, которые не отвечают национальным интересам Парижа. Это может испортить Макрону всю игру.
Когда на прошлой неделе Макрон в составе «евротройки» (вместе с канцлером ФРГ Олафом Шольцем и премьером Италии Марио Драги) совершил вояж в Киев, оппоненты обвинили его в предвыборном пиаре. Сам хозяин Елисейского дворца явно претендует на лавры посредника в украинском кризисе. Недаром он признал, что с конца февраля проговорил с президентом РФ Владимиром Путиным по телефону в общей сложности сто часов.
Как не устают писать в последние недели немецкие СМИ, авторитет Германии в ЕС под руководством Шольца стремительно падает из-за его «нерешительной» линии в украинском кризисе. Но сможет ли теперь Эммануэль Макрон претендовать на лавры одного из лидеров Европы, сравнимого по влиянию хотя бы с Ангелой Меркель?
Строго говоря, Макрон никогда и не был европейским лидером. Он был и остается лидером одной из главных европейских стран и человеком с очень активной позицией. В этом смысле он на виду, и его вес выше, чем у большинства других политиков, — но на этом всё. Сказать, что кто-то сейчас в принципе является политиком такого калибра, которого можно считать непререкаемым авторитетом в Европе, нельзя, — поделился с NEWS.ru профессор-исследователь НИУ «Высшая школа экономики» Федор Лукьянов. — Считалось, что таковой была в каком-то смысле Ангела Меркель. Но все равно я бы не назвал её безусловным лидером Европы, знавшим, куда ее вести.
По мнению эксперта, Европа в принципе находится «не в том состоянии, когда там могут появиться какие-то лидеры — нет кандидатов и нет единства».
В Европе есть кажущееся единство благодаря России. Но стоит отойти от первого уровня вокруг несогласия с действиями русских, как проявляются тяжелые разногласия. И дальше они будут только усугубляться, — считает Федор Лукьянов.
По его мнению, несправедлива и критика в адрес Олафа Шольца: «Критикам легко размахивать шашкой. Но в той ситуации, которая сложилась в Европе, любому ответственному руководители трудно выстроить сбалансированную линию с учетом всех рисков. То, что Шольц так и не смог набрать авторитет, сопоставимый с авторитетом Меркель, было понятно с самого начала. Но мне кажется, что упреки в его адрес преувеличены».
Что касается Франции, то политолог весьма удивлен «шумихой» вокруг прошедших выборов.
Такое ощущение, что европейские политики, особенно во Франции, очень развратились ситуацией, которая складывалась в последние годы и десятилетия. У Макрона все-таки есть неабсолютное большинство. А в парламенте весьма складно представлены разные политические силы, представляющие спектр мнений, интересов французского общества. В этом нет ничего экстраординарного. Да, придется больше работать над поиском договоренностей. Макрон привык, что у него есть инструмент в виде даже не партии, а движения, которое подбирает под себя всю власть. Теперь придется вернуться к традициям более нормальной демократической политики, — заключил Федор Лукьянов.
