В США в очередной раз обеспокоились по поводу нарастающей конкуренции со стороны России на мировом рынке зерна. Рекордные объёмы урожая и экспорта российской пшеницы угрожают благосостоянию американских фермеров, пишет The Wall Street Journal. По оценке издания, сегодня аграрная отрасль в РФ процветает: за минувший сельскохозяйственный год (завершился 30 июня) страна продала за рубеж более 40 млн т пшеницы — в два раза больше, чем в 2017-м. Между тем фермерские хозяйства в США продолжают закрываться со скоростью, которая не наблюдалась с 80-х годов.
В 2016 году Россия стала лидером по объёмам экспортных поставок пшеницы, оттеснив США, а в 2018-м добилась такого же результата, отмечает WSJ. При этом мировые цены на зерно падают на протяжении нескольких лет подряд. Оптимизма американским фермерам не добавляют и нынешние торговые войны, прежде всего, между Вашингтоном и Пекином. Они могут сделать российскую пшеницу ещё более привлекательной в случае, если крупнейшие импортеры введут ответные пошлины на американское зерно. Китай уже ввёл тарифы в размере 25% на пшеницу из США, однако пока Москва не смогла извлечь из этого выгоду из-за китайских ограничений на импорт, в том числе из РФ, пишет газета.
По её оценкам, ещё одно преимущество российского зерна — это его низкая цена, связанная с ослаблением рубля. «Качество (зерна из РФ) стало лучше, и оно дешевле», — приводит издание слова Свитана Стилла, директора фирмы Solaris Commodities, торгующей российским зерном. Вообще, к этой теме WSJ обращалась и ранее: в 2016 году, например, газета писала со ссылкой на данные Минсельхоза США, что слабый рубль позволяет Москве завоёвывать новые позиции и что российская пшеница поступает в те страны, где её раньше никогда не было.
По информации The Wall Street Journal, в число государств, где производители пшеницы выигрывают от роста курса доллара, входят также Аргентина и Франция. Америка же теряет огромную долю экспортного рынка и сталкивается с необходимостью покупать за рубежом более дешёвые продукты питания. Агентство Bloomberg приводит в пример Египет, который в прежние времена приобретал до 90% необходимого ему зерна в Америке, но в последние два года этот показатель снизился до 7%, тогда как доля закупок в России выросла до 25%.
Сегодня основные рынки сбыта отечественного зерна — это Саудовская Аравия, Иран, Италия, Испания, Израиль, Тунис, Марокко, Греция и Египет. Продовольственную пшеницу Россия поставляет прежде всего в Южную Европу, в частности, в Италию. А фуражную — в страны Ближнего Востока и африканского континента. Разница в ценах с зерном европейского и американского происхождения составляет от 14% до 40%. Впрочем, несколько осложняет ситуацию география отрасли. Так, значительную часть фуражного зерна производят в Сибири и на Южном Урале, и оно не имеет шансов на прибыльный экспорт, учитывая, что почти 80% экспортных отгрузок осуществляются окружным и затратным путем — через Новороссийск.
Не подлежит сомнению: покупать российское зерно — это прямая выгода. Поскольку в мире зерно и любые сельхозкультуры торгуются в основном по доллару, а в России цены привязаны к рублю, девальвация последнего приводит к снижению цен в долларовом эквиваленте.
Как уже сообщалось, в 2017-м Россия собрала рекордный урожай злаковых культур в размере 135,4 млн т. Относительно текущего года Минсельхоз РФ прогнозирует 105 млн т. Что касается ожидаемого в 2018–2019 сельскохозяйственном году (начался 1 июля 2018 года) экспорта зерна, то в сентябре вице-премьер Алексей Гордеев озвучил цифру в 35−37 млн т.
Продавая свою пшеницу, мы никак не можем угрожать американским фермерам. США экспортируют сельхозпродукцию на $100 млрд в год, а Россия, с её более узким ассортиментом, вышла на уровень в $20 млрд. В основном мы экспортируем зерно и растительные масла. Пшеница для сельского хозяйства США — далеко не основной товар, они запросто могут заменить её на кукурузу или на сою, где мы им вообще не конкуренты. Более того, Россия не может угрожать Нидерландам, Италии или даже Польше, которая поставляет за рубеж больше сельхозпродукции, чем мы. Пшеница — очень низкомаржинальный товар, наш фермер дохода с такого экспорта не имеет. Скажем, Франция по столь низкой цене, как мы, вообще не продаёт, и другие страны тоже. Есть ли смысл производить в Свердловской области пшеницу 4−5 класса, чтобы её по 7−8 тысяч рублей за тонну продать зерновым трейдерам, которые, в свою очередь, продадут её по 9−10 тысяч? Какой толк в рекордах, не приносящих крестьянину дохода? Ну и что с того, что мы в прошлом году собрали рекордный урожай? Цены в России искусственно обрушили, чтобы у крестьян забрать зерно по низкой стоимости и подешевле продать за рубеж. Проблема в том, что мы никогда не стремились продать высокомаржинальную продукцию и заработать деньги для людей, у страны только такой опыт.
