Темпы роста ВВП в России в 2019 году могут составить 1,3%, и даже могут быть повышены при пересмотре прогноза в августе, если текущие тенденции на мировом рынке сохранятся. Такое мнение содержится в подготовленном Министерством экономического развития (МЭР) документе «Сценарные условия прогноза социально-экономического развития на 2019–2024 годы. Апрель 2019 года».
В ведомстве считают, что «в 2020 году ожидается ускорение роста экономики до 2,0%, а начиная с 2021 года — до уровня выше 3%».
Рост ВВП в январе-феврале текущего года оценивается Минэкономразвития России на уровне 1,1 % г/г, что в целом находится выше первоначальных ожиданий. Темпы роста в целом по году по-прежнему оцениваются на уровне в 1,3 %, однако при сохранении текущих тенденций могут быть повышены при пересмотре прогноза в августе, — сделали вывод в МЭР.
Эксперты МЭР особо заострили внимание на том, что в середине 2019 года будут подведены итоги реализации нацпроектов, оценены ключевые показатели и их динамика, после чего прогнозные цифры будут уточняться.
С просьбой прокомментировать перспективы развития экономики РФ в обозримом будущем News.ru обратился к российскому экономисту, финансисту, бывшему директору программы «Экономическая политика» Московского центра Карнеги Андрею Мовчану.
— Андрей Андреевич, как чувствует себя наш ВВП, есть ли какие-то серьёзные риски для российской экономики?
— Наш ВВП завязан на цены на углеводороды. Дня него серьёзным риском является цена на нефть. Сейчас в связи с высокими ценами на нефть говорить о риске не приходится. Сегодня баррель нефти торгуется около $70 и ниже $55 нефть вряд ли может пойти: есть определённые объективные условия на мировом рынке для того, чтобы цена не снижалась. Если мы говорим о рисках не с точки зрения цифр, а с точки зрения общего состояния экономики, то мы уже давно в зоне риска. У нас разрушается банковская система; достаточно быстро деградирует система строительная; какого-то обеспечения товарами с высокой добавленной стоимостью у нас уже давно нет — в этом смысле мы очень сильно импортозависимы.
— Население ощущает это на себе?
— Доходы населения упали вниз от пика уже примерно на 20%, и продолжают это падение. Трудно судить объективно, потому что у нас потеряна объективная статистика — Росстат стал выдавать некачественные цифры, соответствующие желаниям власти, а не реальности.
— Что же держит экономику России на плаву?
— У нас есть люди, которые хотят есть, спать, учиться. Экономика не бывает нулевой, пока живы люди, пока они не на кладбище. Кроме того, у нас есть стержень нашей экономики в виде добычи, минимальной переработки и отправки за рубеж полезных ископаемых. Есть ещё мелкие драйверы экономики. Например, агросектор, который в достаточном объёме работает на экспорт и обеспечивает примерно половину питания граждан России. Есть сервисный блок огромный: люди оказывают друг другу какие-то услуги и будут продолжать их оказывать. Есть государство, которое аккумулирует доходы от продажи полезных ископаемых и переводит их, с одной стороны, в проекты, с другой — в зарплату госслужащих. И всё это, так или иначе, выливается на рынок. Говорить о том, что российская экономика сейчас возьмёт и испарится, не приходится.
— Как замедление темпов роста мировой экономики может отразиться на состоянии российской экономики?
— Пока критичного замедления роста мировой экономики мы не наблюдаем. Она балансирует в районе 3% роста в год. Есть прогнозы, что этот рост будет чуть меньше или чуть больше, примерно на 1-2%. Это не замедление — это текущие вариации, с одной стороны, прогнозов, с другой — самой экономики. Очень много разговоров о том, что Америка исчерпала свои резервы роста — она очень долго росла. Сегодня там низкая безработица, высокий уровень использования основных средств, низкая инфляция. Нет резерва для роста — ни спроса, ни предложения. Поэтому надо ждать рецессии — здоровой, технической рецессии, которая произойдёт только потому, что экономика насытилась. С другой стороны, третья экономика мира — Китай — достаточно последовательно снижает темпы роста в связи с тем, что был ростовой перегрев, и сейчас идёт естественное охлаждение. Вторая экономика мира — это Евросоюз. Они давно уже растут очень медленно, и у них много внутренних проблем, не вполне даже экономических: Brexit, перестройка внутренних отношений, итальянские долговые проблемы и так далее. Получается, что весь мир, по идее, должен несколько остыть. Но должен-то он должен, однако на практике ничего такого мы не видим.
— Ваш прогноз по новым санкциям в адрес России?
— Насколько я вижу, есть эффект, которого никто, наверное, не ждал изначально, — эффект уставания американской политической элиты от процесса бессмысленного санкционирования. Дело в том, что американцы очень быстро упёрлись в то, что продолжение развития политики санкций наносит удар по экономическим интересам американской стороны — по корпорациям, по компаниям, по конкретным соглашениям с третьими странами. А это один из основных принципов американцев — атаковать другие страны, не нанося ущерба своим экономическим агентам. Они себе не позволяют переступать этот рубеж. Поэтому ничего принципиально нового придумать против России не получается. А то, что предлагается, типа санкций на российский внешний долг, то даже сами авторы этой идеи понимают, что эта операция исключительно демонстративная и бессмысленная, потому что у России сейчас очень много собственных денег, её мало волнуют долги и заимствования на рынке. Экономически развиваться Россия не собирается, поэтому роста заимствований не предполагается. И в каком-то смысле американцы даже теряют своё лицо: они заявляют, что введут санкции, и Кремль изменит свою политику, а Кремль политику не меняет. Получается, что конгрессмены тратят государственные деньги и время на бесполезные действия. Похоже, что новых, стратегически серьёзных санкций не будет. Будут персональные санкции. Но если российская внешняя политика коренным образом не изменится, не будут сделаны какие-то новые радикальные глупости, то, скорее всего, санкционное давление будет вялым.
