14 февраля стартует второй сезон шоу «Маска». Каждое воскресенье на НТВ зрители снова будут гадать, кто скрывается в костюме причудливого зверя.
За две недели до старта проекта генеральный продюсер WeiT Media Юлия Сумачёва в эксклюзивном интервью NEWS.ru раскрыла детали нового сезона. Кроме того, создатель ТВ-программ рассказала о других проектах компании.
Как выбирают маски для участников шоу? Сколько весят костюмы? Как «Сёстры Зайцевы» оказались в жюри «Ну-ка, все вместе!»? Сколько дублей делают во время записи живых выступлений? Есть ли цензура в кино?
— Почему возникла идея адаптировать международный проект Masked Singer в России?
— Такие проекты мы называем блокбастерами, если они идут более чем в семи странах. «Маска» начала свой путь в Южной Корее и побила рекорды по просмотрам в разных странах мира. В США, Германии и Мексике, например, стала хитом и событием на местных телеканалах! Во время первого сезона в России шоу тоже получило фантастические рейтинги, доля зрителей старше 18 лет дошла до 38%. Это позволило телеканалу НТВ достичь максимальных показателей с 2011 года.
Когда я впервые увидела трейлер, то первая мысль была: «Это очень странный проект». В костюмах увидела монстров. Но, посмотрев сезон, поняла, что это очень круто, в шоу есть самое главное — интрига. Ты досматриваешь до конца и каждый раз восхищаешься и удивляешься. Это плюс проекта. Я решила, что «Маску» нужно срочно делать в России.
— До первого сезона ещё до конца не было понятно, что это за проект. Теперь мы все знаем специфику. Выстроилась ли очередь из тех, кто захотел принять участие во втором сезоне «Маски»?
— Всегда есть те, кто безумно хочет. Но есть и те, кому нужно показать возможности и рассказать, чего он сможет добиться в этом проекте, как по-новому раскрыться в глазах зрителей. Некоторые даже испугались, посмотрев первый сезон. В нашем шоу нужно всё-таки обладать вокальными данными и быть готовым удивлять из раза в раз. Какие-то звёзды не уверены, что найдут достаточно для себя песенного материала.
— Безусловно, главным открытием проекта для зрителей стала Карина Кокс в образе Волка. Было большим удивлением, что это не просто солистка «Сливок» с незамысловатыми песнями, а великолепная певица.
— Карина — это наша совместная победа. Я знала, что она великолепно поёт. До этого, когда я делала шоу «Один в один», у нас никак не складывалось участие Карины в проекте. А когда началась работа над «Маской», поняла, что этот проект для неё. И действительно, она продемонстрировала невероятные вокальные способности.
— Мы узнали названия масок, которые примут участие во втором сезоне шоу. Приоткроете завесу тайны?
— Да, я покажу вам. Одна из масок — Банан. Этот костюм из американской версии проекта. Мне очень нравится данный образ: озорной и смешной. Смотришь на него — начинаешь улыбаться. Сразу возникает множество идей для сценических номеров. И, конечно, для зрителей станет абсолютной неожиданностью тот человек, который выбрал эту маску. Кстати, это самый лёгкий костюм из наших 14 новых образов. И весит около 13 килограмм.
Ещё одним героем шоу станет Белый Орёл, оригинальный костюм, придуманный нами к новому сезону. Одна из его деталей сделана из обода колеса, чтобы держать перья. Очень необычный герой. У нас изначально была идея создать маску птицы. Начали думать, в процессе создания поняли, что это должен быть орёл. А в конечном итоге — белый орёл.
— У будущих участников есть выбор, какую маску надеть?
— Да, он есть. Во втором сезоне мы предлагали около 30 вариантов.
— Какие маски были в первоначальном списке, но так и останутся за кадром?
— Например, придумался такой персонаж — Джокер. По моей задумке у костюма два лица. С одной стороны — улыбающийся человек, с другой — грустный. В зависимости от номера можно было бы менять эмоции. Но не сложилось, никто не выбрал эту маску.
— А есть маски, которые были в расширенном списке и первого, и второго сезонов, но их не выбрали?
Да, такие тоже есть. Один из моих фаворитов — Павлин, также придуманный нами оригинальный костюм.
— Что идёт первым: костюм или участник?
— Изначально мы идём от костюмов. Параллельно ведём работу с участниками. Далее идёт объединение.
— Сделали ли работу над ошибками после первого сезона? Например, Ларису Долину в маске Оленя в первом выпуске узнали и в жюри, и зрители. То есть интрига — главная фишка шоу — пропала.
— От этого шоу только выиграло. Проект не о том, узнали или нет. Интрига существует до конца, пока участник не снял маску. Если это интересно вокально, зрители будут смотреть. Все фантазировали, что сделает Лариса Долина в образе Оленя в новом выпуске. Она удивляла.
— В жюри было пять человек: Филипп Киркоров, Тимур Родригез, Регина Тодоренко, Валерия и Гарик Мартиросян. Однако последний покинул проект, на его место придёт новый член жюри. Почему Мартиросян ушёл?
— Я сама до конца не знаю, лучше спросить у него. Разногласий не было. Во время первого сезона, который мы снимали как раз во время карантина, он очень переживал по поводу ситуации с пандемией, не хотел заболеть. Я его очень хорошо понимаю.
— Поговорим о другом проекте — «Ну-ка, все вместе!». Главная фишка — это 100 человек в жюри, больше, чем участников. Удалось ли добиться объективности этим?
— Это срез страны, как я называю. На других вокальных проектах максимум шесть членов жюри. Когда читаешь комментарии, зрители пишут, что им не нравится тот или иной эксперт. Кто-то говорит, что жюри подкуплено — много скандалов в СМИ.
А тут 100 человек: кто может на них повлиять? Я могу сколько угодно кричать, чтобы они проголосовали за того или иного участника, но это нереально. С каждым лично поговорить — тоже очень странно.
100 человек — это специфический формат, но люди при этом работают как единый механизм. На мой взгляд, мы сохраняем объективность. В нашей сотне — эксперты из самых разных музыкальных сфер.
— Как вы отбираете членов жюри?
— Это профессионалы, которые имеют право судить: педагоги из разных вузов, композиторы, а также эстрадные, джазовые, оперные певцы. Зрители могут кого-то и не знать, потому что некоторые известны в узких кругах.
— Но всё же встаёт вопрос о компетентности. У зрителей и пользователей Сети возник вопрос о «Сёстрах Зайцевых» и их профессионализме.
— Дуэт «Сёстры Зайцевы» — классика нашей эстрады. Они были популярны в своё время. Необычные, яркие. При этом у них прекрасные слух и голоса. Когда только возникла идея их пригласить, я посмотрела и поняла, что они внесут свой колорит в проект.
— Несмотря на то что «Ну-ка, все вместе!» это музыкальный конкурс, всё же это прежде всего шоу. И вам необходимо делать его интересным и рейтинговым. Как удаётся соблюсти баланс между профессионализмом вокалистов и шоу?
— Здесь нет шоу, честно говоря. Нашим участникам не нужно танцевать, ставить специальные номера, например, или эпатировать. Я за честность и искренность. Мне кажется, что ТВ и Интернет движутся в сторону естественности, такие люди набирают большую популярность.
Мы смотрим прежде всего на вокальные данные и способность выступить перед сотней. Бывают случаи, когда человек хорошо поёт, но у него внутренний барьер, теряется перед съёмочной группой, жюри. Каждый раз нам приходится проводить большую психологическую работу с теми, кто никогда до этого не выходил на сцену.
— Приходится ли переснимать какие-то номера?
— Нет. Только если возникает технический сбой: что-то с камерами или брак по звуку.
— Единственным крупным проектом, который дал старт многим звёздам нашей эстрады, была «Фабрика звёзд». Сейчас много вокальных телевизионных конкурсов, но массово после них звёздами не становятся. Могут ли сегодня музыкальные шоу стать трамплином для артистов?
— Да, «Фабрика звёзд» была таким трамплином. На выходе «фабриканты» уже имели свой уникальный репертуар. А это ключевое в становлении артиста. На других, даже самых замечательных и популярных музыкальных шоу, которые выходят несколько сезонов подряд, мы видим, что по факту мало кто, даже очень талантливые ребята, формируется в настоящего артиста. Многие остаются на уровне исполнителей. Ключевое — нет своего репертуара. Безусловно, любой музыкальный проект может стать прекрасным шансом для участника. Телевидение и Интернет — это мощный инструмент для продвижения. Когда тебя видит массовая аудитория, гораздо проще продвигать себя, найти новые возможности, поддержку, чтобы создать свой контент.
— А вы смотрите телевизор?
— Безусловно. Это моя работа. Я стараюсь смотреть всё, что выходит на разных телеканалах. Конечно, не всегда все серии, но обязательно хотя бы одну. Слежу за тем, что выходит и на YouTube, и на стриминговых платформах. Не хочу отставать от трендов.
— Актёры и режиссёры говорят, что в современном российском кино есть цензура. Прежде всего продюсерская. Вы цензор?
— Конечно, да. Я отбираю идеи и артистов. Не всегда в одиночку, безусловно. Но каждый из нас имеет свою собственную цензуру. Зрители тоже выбирают, что и кого хотят видеть. Они тоже цензоры.
— А мы сейчас об идеологической составляющей или чисто маркетинговой — коммерческой?
— Идеологические принципы у меня есть: я не хочу пропагандировать, например, растление малолетних, наркотики и другие вещи, которые табуированы мной. Я не хочу, чтобы, прежде всего, моя дочь смотрела проекты, которые не будут помогать её внутреннему росту.
Я думаю, сейчас практически всё — маркетинг. Успех любого проекта зависит от средств, которые вкладываются в его продвижение. С любой темой можно работать. Просто каждый из продюсеров выбирает близкую для себя тематику, в которой он лучше разбирается, понимает. Для кого-то это, условно, 90-е или Великая Отечественная война, для кого-то — и Великая Октябрьская революция.
