Кровавая барыня и кровавый мент
19 февраля на канале «Россия 1» состоится премьера сериала «Кровавая барыня». Он рассказывает о помещице-убийце Дарье Салтыковой, снял его видеосервис START.ru. Та же компания снимает сериал и о другом маньяке, младшем лейтенанте милиции Михаиле Попкове из города Ангарска. По его словам, он убил 81 женщину. Дарья Салтыкова подозревалась в 76 смертях — доказать, как и в случае с Попковым, удалось много меньше. Попков начал убивать с 1994 года, Салтыкова, очевидно, с 1756-го. Разница огромная, но было между ними и нечто общее. Никто не мог заподозрить милиционера, а Салтыкова долго была неприкосновенна из-за богатства, знатности (её родственник управлял Москвой) и мздоимства чиновников.
Но куда интереснее то, как в двух разделённых столетиями сюжетах отражается постоянное содержание отечественной истории. Русская жизнь не всегда была жестока: смертная казнь на Руси вошла в обиход только после нашествия Батыя и близкого знакомства с монголами. Вильям Похлёбкин, который был не только кулинаром, но и отличным историком, писал, что публичные телесные наказания стали обыденностью одновременно с возвышением Москвы, и это поначалу никого не обрадовало. Глядя на наказание кнутом, москвичи рыдали. Но жестокости становилось всё больше, к ней привыкали, и со временем прилюдные истязания стали зрелищем, праздником.
А в то время, когда жила и убивала Салтычиха, раскинувшаяся за пределами больших городов Русь была территорией насилия и беззакония. Да и в самой Москве, как мы видим на примере Дарьи Салтыковой, закон бездействовал. В глухой же сельской провинции, где до Екатерины II не было ни местной власти, ни полиции, всё решала сила. Разбойничьи шайки делали, что хотели, им нечего было противопоставить. Даже после смерти императрицы настоящей полиции в провинциальной России не появилось. Пытаясь остановить волжское пиратство, император Павел велел ссылать на пожизненную каторгу всех, кто был на ограбленных судах. И это помогло, экипажи и купцы начали отбиваться насмерть, речной разбой сошёл на нет.
Помещики порой казались страшнее разбойников, разница между ними была невелика. Дворяне грабили, встав во главе отрядов из своих дворовых, разоряли дома соседей, сажали на цепь, в подвалы неугодных жён и венчались по второму разу. Когда отряды Пугачёва из степной России перебрались в лесную и пахотную, дворянскую, началось поголовное истребление помещиков. Но расследовавших мятеж чиновников поражало то, что, прикрываясь пугачёвщиной, дворяне сами резали неугодных соседей — традиции вендетты в России того времени были живы. Немногим лучше обстояло дело и в маленьких городах, где царствовали купеческие кланы, — насилие там было обыденностью. Следствие по делу Салтычихи шло шесть лет, потом она понесла тяжёлую кару, но сколько таких «салтычих» остались безвестными и прожили жизнь в доставлявших им наслаждение злодействах?
В одном из своих проходных текстов Акунин сказал о глухом среднерусском городке, что там «нет истории». В виду он, конечно, имел, что гиблый населённый пункт из истории выпал, остановился в развитии — и это было бы можно сказать и о месте, где разворачивался сюжет, связанный с ангарским маньяком. В маленьком городке никому не было особого дела до того, что происходит за углом. Попков начал убивать в 1994-м, когда всё разваливалось и все были отчасти не в себе, а насильственные смерти стали обыденностью. Продолжал он этим заниматься и в более счастливые времена — вплоть до 2010 года. Ангарский маньяк, к счастью, исключение, но уровень насилия в России по-прежнему чрезвычайно высок. По статистике, количество насильственных смертей у нас примерно на уровне Сомали, где все воюют со всеми, и существенно выше, чем в поголовно вооружённых США.
Видеосервис START.ru взялся за благодарную тему. В больших городах она, кажется, понемногу уходит в прошлое: московские люди на глазах становятся терпимее и вежливее. Рождающая насилие атмосфера разряжается, становится меньше вероятность погибнуть в случайно возникшей уличной драке. Но Россия велика, мест, где «нет истории», в ней предостаточно. Хватает и улиц, по которым ходят близнецы Дарьи Салтыковой и Михаила Попкова.
