В воскресенье, 15 апреля, завершит свою работу фестиваль «Золотая маска — 2018». О том, чем он примечателен в нынешнем году, News.ru расспросил члена экспертного совета «Золотой маски — 2018», члена координационного совета ассоциации театральных критиков Глеба Ситковского.
— В позапрошлом и прошлом годах Министерство культуры воевало с «Золотой маской». В 2018 этого не произошло?
— В нынешнем году они отстали, никаких претензий с их стороны не было.
— Но ведь модель, по которой работает «Маска», изменилась?
— Изменили положение о «Золотой маске». Эти изменения коснулись формирования экспертного совета. Теперь дирекция «Золотой маски» отстранена от этого процесса, и экспертный совет формируется многочисленными комиссиями СТД, профессиональными гильдиями и ассоциациями, Министерством культуры. Каждая из этих структур предлагает двух-трёх человек, а потом секретариат СТД утверждает и сводит всё это воедино. Кроме того, ротация членов экспертного совета стала стопроцентной, и нельзя входить в экспертный совет чаще, чем раз в три года. И нельзя, чтобы критики, работающие в театрах, входили в экспертный совет. Некоторые призы были отменены, исчезла премия критики... В целом, это всё.
— Я смотрю на состав экспертного совета и жюри в этом году, и у меня ощущение, что перемен особых нет. Испокон века была когорта разъездных критиков, которые всюду были и всё знают: на них «Золотая маска» и держалась, и заменить их нельзя.
— У меня ощущение, что в этом году очень много людей новых, которые никогда не были в экспертном совете. Почти половина экспертного совета — люди, которые никогда не работали в «Золотой маске». Там по-прежнему много тех, кто активно ездит и смотрит, но многие члены экспертного совета последние годы не занимались живым театром. Им поначалу было сложно.
Я к этому отношусь нормально. Во-первых, это полезно для новых на «Маске» людей, — хорошо же посмотреть, чем сейчас живёт отечественный театр. Работа в «Золотой маске» — уникальная возможность увидеть сразу весь срез театрального сезона. Это меняет оптику, меняет взгляд на современный театр.
Уникальность «Золотой маски» и её репутация сложились благодаря тому, что она очень хорошо, крепко сделана. Можно поменять людей, и прошлый экспертный совет сотрясали скандалы. Но результаты всё равно оказывались примерно одними и теми же. Это говорит о том, что сформирован такой механизм, который застрахован от ужасных решений. У тебя могут быть консервативные или, наоборот, радикальные взгляды, но если ты профессионал, ты понимаешь, что хорошо, а что плохо. При общем голосовании и консервативность, и радикальность нивелируются, результаты оказываются похожими. Это означает, что «Маска» формирует более или менее объективную картину.
— В своё время я был и в жюри, и в экспертном совете «Золотой маски», много ездил, смотрел спектакли по всей России. Меня поражала несопоставимость московских и периферийных спектаклей. Ты смотришь спектакль в провинции — у себя дома он прекрасен. Но он вырос в определённой среде, и в Москве смотрится совсем по-другому, со столичными спектаклями он несопоставим. Эта проблема до сих пор актуальна?
— Так было, ты абсолютно прав. Но в последние годы картина в провинциальном театре изменилась, нет прежнего разрыва между столицей и регионами. Конечно, столица выигрывает у провинции, она в любой стране локомотив прогресса. Но сейчас провинциальные спектакли участвуют в конкурсе «Золотой маски» без «скидок», наравне со столичными. И мне кажется, это во многом заслуга «Золотой маски». В России сложно говорить о едином театральном пространстве, уж слишком у нас огромная страна. Бывает, что целые области, города и слыхом не слыхивали о новомодных столичных штучках и живут, как при царе Горохе.
Так было раньше, но в последние годы российское театральное пространство стало более цельным, связным. Расстояние между театральной Москвой и театральными Новосибирском и Екатеринбургом теперь значительно меньше.
— За счёт чего?
— За счёт того, что режиссёры ездят и ставят, за счёт всевозможных лабораторий, фестивалей, гастролей. Театральная герметичность провинции стала разрушаться. Говорить о том, что Новосибирск театральная провинция, сейчас вообще смешно. Он радикальней Москвы и Санкт-Петербурга, и публика там готова воспринимать очень смелые, новаторские вещи. Молодой новосибирской публике нравятся сложные экспериментальные спектакли.
— В нынешнем году программа «Золотой маски», по-твоему, сильная?
— Мне сложно сказать, сильный это сезон или слабый, но я выспрашиваю людей, которые ходят на разные спектакли, говорил с членами жюри. Нет явных провалов, никто не кричит: «Кто это привез?». Какие-то спектакли прошли слабее, чем на родной сцене, некоторые спектакли, из тех, в ком мы сомневались, сейчас выходят в фавориты.
Но больших неудач не было, и я этому очень рад.
