Психиатр Василий Шуров взял интервью у 24-летней Ирины из города Хабаровска — жертвы педофила, которая смогла наказать своего растлителя и справилась с последствиями пережитого насилия. NEWS.ru рассказывает подробности этой истории.
Когда Ире было шесть лет, ее бабушка скоропостижно скончалась от инсульта. Отец давно ушел из семьи, поэтому маме было не с кем оставить девочку, кроме как со своей хорошей подругой. Поскольку у той не было своих детей, Иру всегда были рады видеть.
«Пока бабушка была жива, это было еще в таких рамках, что в гости [к ним ходили]. [Подруга мамы] ко мне привязалась, она меня любила: учила меня, стихи мы с ней рассказывали, то есть она прям вела себя как полноценная няня. А когда бабушка умерла, естественно, [оставляли] намного чаще», — вспоминает.
Когда мать уходила на ночные смены, Ира могла жить у ее подруги по несколько дней. При этом и подруга матери, и ее муж работали в охране — часто уходили на суточные дежурства. Иногда Ира стала оставаться на ночь с мужем маминой подруги. Тогда тот и начинал проявлять свою темную сущность.
Девушка признается, что не помнит, когда конкретно мужчина начал ее домогаться. Она отмечает лишь то, что он никогда не был жесток по отношению к ней.
«Те сексуальные действия, которые он совершал, не приносили мне боли. И тут же скажу, что проникновения никогда не было. <...> Были только игры, были оральные изнасилования, можно так сказать. Но это никогда не доставляло дискомфорта. Поэтому я не жаловалась», — вспоминает Ирина.
Шуров поясняет, что в случае Ирины имело место не классическое насилие с принуждением. Педофил в ее случае избрал стратегию растления.
«То есть он такой был всегда мягкий, не обзывался никогда, не принуждал ни к чему. То есть это не классическое насилие, а вот то, что называется растлением. Потихонечку залезть в голову, вот он такой ласковый, дай тебя тут поглажу, здесь поцелую», — объясняет психиатр.
При этом Ирина вспоминает, что у мужчины была привычка пугать ее, совершая при этом развратные действия.
«Там же свой дом, частная территория, сарай. Подкрасться и схватить. Естественно, за места, за которые считается, что это насилие. Он никогда там больно не делал, не щипал, не царапал. <...> Мог подойти и показать половой орган, засмеяться и уйти. Я не знаю, зачем он это делал. И это было часто. Либо вот он, знаете, любил такой экстрим, когда жена ушла в огород, и он это сделал снова и быстренько ушел», — говорит Ирина.
Хотя девушка признается, что ее растлителю не было присуще агрессивное поведение, эти действия серьезно влияли на ее психологическое состояние. Ей часто снился повторяющийся сон.
«Мне снилось, как мужчина бежит за мной через весь поселок. Вот я от него бегу, прячусь там в каких-то шалашах. Я вот в шалаше прячусь, а он меня находит. Я от него опять убегаю. И вот ты все время пытаешься спастись, спрятаться. Это просто дикий ужас. Я орала и писалась во сне», — вспоминает Ирина.
По словам девушки, энурез у нее был до восьми лет. Сторона защиты на суде пыталась использовать этот аргумент в свою пользу, указывая на неврологические проблемы пострадавшей.
Шуров поясняет, что этот симптом, напротив, подтверждает, что все это время ребенок находился в стрессовом состоянии, которое и приводило к ночному недержанию мочи. Также при посттравматическом стрессовом расстройстве у пострадавшего отмечаются постоянные односюжетные кошмарные сны.
Понимание того, что происходящее с ней — это что-то преступное, у Ирины появилось в 14 лет. Тогда подросла ее младшая сестра. Часть сверстников узнали о происходящем с ней и подтвердили, что такое поведения взрослого мужчины по отношению к школьнице недопустимо.
«Я поняла, что это ненормально, я впервые начала проявлять агрессию. Я не давала к себе прикасаться. Все эти эпизоды прекратились, которые я описывала ранее, потому что я просто не давала этого делать», — рассказывает девушка.
При этом мужчина продолжал какие-то демонстративные развратные действия. Вплоть до 18 лет, пока Ирина не поступила в медицинский вуз в Хабаровске и не уехала из поселка.
Уже в университете все последствия пережитого в детстве стресса дали о себе знать. Девушка начала замечать за собой суицидальные мысли, а однажды предприняла попытку покончить с собой. Ее спас одногруппник. У девушки продолжались проблемы со сном. В лучшем случае ей удавалось поспать четыре часа в день. В конечном счете девушка оказалась в стационаре психдиспансера, где ей подобрали подходящую терапию.
Только после борьбы с психиатрическими последствиями растления в детстве Ирина решилась рассказать маме, кем действительно является муж ее подруги. Девушка признается, что для нее было необходимо поделиться своей болью. Мысли о том, что негодяй должен быть наказан, не было.
«Просто было желание маме рассказать. <...> Я вообще не планировала в суд подавать. Это случилось, потому что мама настояла. Потому что полицейский настоял. Мама рассказала это полицейскому какому-то. И меня позвали на разговор в участок. И когда я пришла в участок, рассказала эту историю, на тот момент я вообще была в невменозе. Я даже не хочу представлять, в каком состоянии я была. [Он переспросил], правда ли это. Я говорю, что правда. Он спросил: „Ты хочешь судиться?“ Я говорю, что нет. Он говорит: „Либо ты сейчас пишешь заявление, либо это сделаю я“», — пересказывает разговор с полицейским Ирина.
В итоге мужчина был задержан. Жена и другие родственники встали на его защиту. В суде утверждалось, что девочка Ира всегда была неопрятной и безнадзорной. Сам обвиняемый на суде долго педалировал тему своей импотенции.
«Он написал практически 10 страниц про свою импотенцию. И мы сидели на суде это все слушали. Верховный судья сидит, адвокат, прокурор, вот это вот все... Из доводов было, что лет 10 у него не было половой связи с женой. Значит, и с ребенком быть не может. Хотя на самом деле это странно. Почему у тебя нет половой связи с женой? Он все время рассказывал про эти половые органы, про свои особенности и как они определяют его невиновность», — вспоминает Ирина.
Одним из убедительных выступлений в суде стал допрос свидетеля со стороны обвинения. Мама школьной подруги Ирины поделилась одним случаем.
«Ее мама рассказывала на суде, <...> что в семь лет к ней пришла ее дочь и сказала: „Мама, а вот что будет, если какой-то дяденька потрогает меня вот там?“ Она, естественно, очень удивилась и спросила, откуда такие вопросы. Она сообщила обо мне, но это не дошло до моих родителей», — вспоминает Ирина показания из зала суда.
В итоге мужчину приговорили к 13 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима.
Сама Ирина сейчас работает АВА-терапевтом. Она занимается с детьми, у которых из-за когнитивных особенностей не развиваются речевые навыки. Она отмечает, что такие дети чаще других могут сталкиваться с насилием со стороны педофилов.
«Дети с нарушениями — это основная мишень для всяких козлов. Потому что они не могут сообщить о том, что с ними произошло. Сколько таких вот историй. Выбрать девочку из обычной семьи намного сложнее, особенно с теперешним законодательством, когда тебя могут на всю жизнь посадить», — говорит Ирина.
Читайте также:
«Чихнул, и рука опустилась ниже»: отчим 13 лет растлевал падчерицу
«Смотрел детское порно возле меня»: дочь выросла и посадила отца-педофила
«Только маме не рассказывай»: старшеклассник насиловал сестру с четырех лет
«Я срал кровью — тебе было все равно»: сын обвинил мать в доверии педофилу
