Украина «застыла в ожидании очной встречи кандидатов в президенты — шоумена Владимира Зеленского и нынешнего президента государства Петра Порошенко», сообщает 112.ua. В законодательстве страны не дано чёткого определения понятию «дебаты», говорится лишь о том, что теледебаты за счёт госбюджета в последнюю пятницу перед днём повторного голосования являются обязательными. Так или иначе, встреча двух претендентов на президентское кресло состоится. Если не на стадионе 14 апреля, то 19 апреля в телеэфире — точно.
А пока претенденты на пост президента ведут заочное соревнование. Одним из его этапов стал визит во Францию для встречи с лидером этого государства — здесь, несомненно, было важно время встречи. Кто кого опередит, попав в гости к Эммануэлю Макрону первым, тот и сорвёт куш в виде внимания всей мировой прессы.
Первым, как уже сообщал News.ru, оказался Владимир Зеленский. Поможет ли это ему стать президентом? С вопросами на эту тему News.ru обратился к политологу Александру Асафову.
— Александр Николаевич, визит к Макрону сразу двух кандидатов как следует расценивать?
— Конечно, приглашение к Макрону рассматривается обоими кандидатами как существенный электоральный плюс. Но не всё здесь просто. Эммануэль Макрон ведёт свою политику по созданию независимой Франции, Франции, которая играет определённую роль, как это было при Де Голле — тогда это государство было своего рода посредником между США и СССР. Де Голль тогда вёл практически равноправный диалог и с теми, и с другими. Это образец для подражания для Макрона, поэтому он постоянно генерирует разного рода идеи, будь то европейская интервенционная инициатива, которую мы знаем как армию Евросоюза, или перевод французского языка в статус официального языка ЕС и так далее.
В истории с приглашением Зеленского и Порошенко очевидно, что он показывает своим коллегам по международной арене, что Франция рассматривает Украину как зону своего влияния, как свою новую колонию, и поэтому проводит кастинг претендентов на пост, встречаясь с тем и с другим, чтобы заручиться этим влиянием. США и Меркель встречаются только с Порошенко и оказывают поддержку только ему. Макрон же стоит особняком, он принял обоих. Рядом экспертов это было воспринято как оказание поддержки Зеленскому и подтверждение того, что Запад поставил на него. Но это не так. Виновата специфическая позиция Макрона, который в данном случае не является выразителем мнения всего Запада.
— Кандидаты, и это видно по всему, были польщены приглашением, не так ли?
— Они не осознают того, что эта роль в целом унизительна: их, как представителей стран третьего мира, какой-нибудь азиатской колонии, их пригласили в метрополию, показать себя, свои достоинства и, возможно, вскрыть недостатки. Для них же любая встреча с первыми лицами иных государств — это плюс, который можно предъявить внутри страны, показав, что они находятся в общении с мировыми лидерами. Для Зеленского этот визит стал первым опытом встреч такого уровня, и он воспринимает этот визит как максимально важный для себя.
— Повлияет ли это на голоса избирателей, увеличится ли их число?
— В какой-то степени — да, но в гораздо меньшей, чем на это влияют дебаты, которые кандидаты устраивают между собой. Шансы Зеленского, на мой взгляд, после визита к Макрону увеличились, а Порошенко, попав к Макрону на несколько часов позже, чем Зеленский, эту схватку за мировое внимание проиграл. Хотя мировое одобрение как раз на стороне Порошенко — поддержки извне у него будет больше, чем у Зеленского.
— Кого именно вы имеете в виду, говоря о мировой поддержке? Кроме Меркель и американцев.
— Например, Александра Григорьевича Лукашенко, который выступил в поддержку Порошенко. Есть у него и поддержка других политических фигур, начиная с Тимошенко, которая категорически против Зеленского после перепалки в эфире. Сумеет ли действующий президент Украины конвертировать эту поддержку в голоса — трудно сказать.
— Кто победит?
— Конечно, интрига серьёзная, учитывая все эти истории с дебатами, справками об алкоголизме и наркомании и прочими достаточно красочными элементами оформления этой кампании. Но я свой прогноз не меняю. Я считаю, что первый тур прошёл так, как я говорил многократно и вам, и другим СМИ. Во втором туре оказались те, кто должен был оказаться. Выборы прошли с применением всех возможных чёрных технологий: фальсификации, вбросы, «карусели» — всё было. Поскольку эти результаты были сфальсифицированы и приняты мировым сообществом (все сказали, что всё было идеально честно и прошло без нарушений, хотя нарушений было зарегистрировано несколько тысяч), это означает, что такую же технологию применят и во втором туре.
Есть также небольшая вероятность того, что Порошенко, так или иначе, либо всё отложит, либо победит. Скорее второе, потому что американцам нужен легитимный президент Украины, который полностью выполняет задачи, которые они перед ним ставят, который понятен для них. Времени что-то менять уже не осталось. Поэтому я считаю, что всё-таки во втором туре Пётр Алексеевич своё возьмёт, несмотря на то, что сейчас очевидно, что украинский избиратель (если мы имеем в виду, что это было изъявление воли народа) выбрал Зеленского. Всё-таки мне кажется, что Пётр Алексеевич ещё себя покажет.
— Может ли Россия не признать эти выборы и нужно ли это делать в ситуации, когда их признаёт весь остальной мир?
— Интрига с признанием результатов выборов Российской Федерацией остаётся. Песков, конечно, сказал: «Мы посмотрим, как эти выборы пройдут, и примем решение, признавать их или нет». Моя позиция такова, что признавать их ни в коем случае нельзя, поскольку это вдвойне легитимизирует существующий в Киеве нацистский режим, пришедший к власти в результате госпереворота. Я думаю, без признания, так же как без договора о дружбе, который прекратил своё существование 1 апреля, мы в общем-то проживём, но признание будет стратегической и политической ошибкой.
Если мы не признаем, а мировое сообщество признает, это никак не повлияет на дела на Украине. На мой взгляд, для российского руководства признание украинских выборов — это собственноручный удар по тому общественному явлению, которое у нас обычно называют «крымским консенсусом». По тому единению народа после возвращения Крыма, которое до сих пор ещё является важным настроением нашего общества. Признание нацистского режима будет серьёзным ударом и может иметь сюрпризы уже в нашей стране. Это с прагматической точки зрения. А с точки зрения политической недопустимо признавать власть в стране, которая издаёт ежедневно фактически законы о том, что она с нами воюет, хотя мы на эту войну не явились.
— Несложно представить себе реакцию российской оппозиции в том случае, если Россия одна из всего мирового сообщества откажется признать результаты президентских выборов на Украине.
— Про оппозиционеров. Если бы мы вели себя так же, как наши уважаемые партнёры (как их иногда называет президент), я думаю, стоило бы выбрать какого-нибудь Бойко на основе голосов, которые он собрал на одном из немногочисленных захолустных участков. Одним звонком Лаврова сказать ему, что он легитимный президент, как поступили оппозиционеры в аналогичной ситуации по Венесуэле. Но у России другая политическая позиция. Мы не вмешиваемся в дела суверенных стран, даже если они с нами ведут войну в своих государственных документах. Поэтому говорить о том, что это будет серьёзный политический удар, нарушение международных правовых норм, не стоит. Это не так. Ну, а кричать-то, конечно, оппозиционеры будут. Но они и так кричат.
