В Казахстане продолжается транзит власти по модели, которая, возможно, в перспективе частично будет реализуема в России. Лидер нации Нурсултан Назарбаев пытается переформатировать политическую систему, но есть очевидная проблема: как при существующем культе личности, который только усилился с уходом Елбасы с поста президента, скорректировать вектор государственной политики без былого идеологического сопровождения?
На состоявшемся заседании политсовета пропрезидентской партии «Нур Отан» Назарбаев опроверг распространившиеся в Казахстане слухи о проведении досрочных парламентских выборов. Они, по словам Елбасы, будут проходить в конституционные сроки, то есть в 2021 году, и по партийным спискам.
Выборы по мажоритарной системе характерны во многом для азиатских стран, где партийная система сама по себе не развита, а любая партия ориентирована на какую-то личность, — сказал он и добавил, что «в Казахстане всё иначе».
Назарбаев напомнил, что предвыборная программа партии «Казахстан 2021» реализуется с 2016 года, а также официально представил другую программу — системной партийной перезагрузки «Доверие. Диалог. Уверенность в будущем — 7 импульсов партии Nur Otan». В заседании приняли участие члены правительства, администрации президента, депутаты, акимы и нацкомпании.
Нурсултан Назарбаев выступал больше часа и затронул целый спектр проблемных тем, связанных с взаимодействием чиновников-партийцев и граждан. Он высказался о критике в адрес власти, а также о «нестабильных» шествиях и демонстрациях — по его словам, до уровня демократии, как в Европе, должно сначала развиться общество. Требования о помощи от государства Нурсултан Назарбаев назвал проявлением иждивенческих настроений в духе «мне дай, у меня много детей». В то же время Елбасы запретил чиновникам оказывать давление на редакторов СМИ и предложил наказывать чиновников за полёты бизнеc-классом.
Назарбаев заявил о необходимости выдвижения в партийные ряды «ядерных» активных людей — «активных членов, которые не сидят дома, а выходят на улицу и доказывают свою правоту». Он озвучил новый лозунг «Нур Отан» — «Быть ближе к народу» — и раскритиковал тех глав госорганов, министров и акимов, которые не ассоциируют себя с партией, членами которой они являются.
Боимся принадлежности? Выйдите из партии, — призвал Назарбаев «нуротановцев» и рекомендовал им носить партийные значки — для внутрикорпоративной принадлежности.
Казахстанский политолог Уразгали Сельтеев обозначил контуры партийной перезагрузки как «движение от партии власти к правящей партии». По его словам, ключевым событием политсовета стало структурное изменение — теперь председатель Мажилиса (нижней палаты парламента) будет одновременно занимать пост руководителя фракции партии парламентского большинства. Это, по мнению Сельтеева, сделано для:
Как отметил в своём Telegram-канале председатель попечительского совета общественного фонда Transparency Kazakhstan Марат Шибутов, главный враг партии «Нур Отан» на следующих выборах — это протестное голосование по принципу «голосуем за всех, кроме „Нур Отан“», а «это очень сложный противник, потому что аморфный, скрытый и непредсказуемый». По мнению Шибутова, символическое совмещение поста спикера Мажилиса и руководителя фракции для Нурлана Нигматулина и разрешение критики и снятия чиновников с постов — это шаг, который ставит партию в оппозицию к бюрократам.
Оценивая для News.ru опыт реформирования партий власти в Центральной Азии, старший преподаватель департамента политической науки НИУ ВШЭ, эксперт Российского совета по международным делам Григорий Лукьянов отмечает: провести параллели с Казахстаном на постсоветском пространстве достаточно сложно. Например, узбекская модель партийных выборов при Исламе Каримове имела вид абсолютной потёмкинской деревни: не было ни серьёзной разницы между программами политических партий, ни ядрового электората у кого-либо. И до того, как президент выбрал фаворита, партии регулярно перетасовывались как на уровне представительных фигур, так и на уровне электората, указывает Лукьянов. В Туркмении партийная система находится в зачаточном состоянии, где сравнительно недавно по историческим меркам была ликвидирована монополия Демократической партии, а в Таджикистане, указывает эксперт, хотя и была достаточно развитая партийная система, но за последние годы при режиме Рахмона роль политических партий сильно нивелирована.
Казахстанская партийная система отличается: в тех же самых 90-х борьба была достаточно яркой, а в начале 2000-х партии власти ещё не существовало — была целая плеяда политических сил с пропрезидентским курсом: Гражданская партия представляла бизнес, Аграрная партия — сельское население, «Отан» — преимущественно чиновников. И только потом они объединились в движение «Нур Отан» и стали вот этой самой единой партией власти. После чего они прошли путь к попытке создания массовой партии, превращения её не только в буфер между государством и обществом, но и в своеобразный социальный лифт, который должен был поднимать молодые кадры и давать им возможность состояться в политике, бизнесе и т.д. Партия сыграла роль в построении культа личности Назарбаева.
Сегодня «Нур Отан» требуется уже новая повестка, поскольку после ухода Назарбаева без реформ она не сможет выполнять главную функцию — функцию стабилизации политической системы и обеспечения обратной связи между государством и обществом, замечает Лукьянов. Пока «Нур Отан» — партия всей страны, но значительная часть населения не видит в ней никакого смысла, а воспринимает её как неотъемлемую часть государственных органов. Поэтому и идёт поиск вариантов переформатирования, но в какую сторону — вопрос далеко не решённый и более чем обсуждаемый как внутри политической элиты, так и в главном центре принятия политических решений — казахстанской администрации президента. Каким бы ни был президент РК, администрация — это главное наследие Назарбаева, указывает эксперт.
Насколько такой опыт можно связать с Россией? Решения, которые принимаются при реформировании политической системы Казахстана, всегда внимательно отслеживаются в Москве, поскольку общих черт очень много, а в обозримой перспективе российской партии власти и вообще всей партийной системе надо будет меняться, — замечает Лукьянов. — И лучше это делать контролируемым образом — так, как это сейчас делают в РК, чтобы не допустить, с одной стороны, полного проседания партийной системы, как это происходит в Узбекистане, и выхода из-под контроля ситуации, как это было в Киргизии.
Что касается слухов о разногласиях между Назарбаевым и нынешним президентом РК Токаевым, которые распространяются в ряде центральноазиатских СМИ и соцсетях, Лукьянов не видит их подтверждения в публичном поле.
Участие в изменении роли партии может подразумевать и выход оттуда Токаева, но это никоим образом не повлияет на отношения между действующим и первым президентами, — уверен Лукьянов. — Отношения между Токаевым и Назарбаевым, очевидно, строятся на неформальных связях, а если и есть какие-либо разногласия, они будут устраняться преимущественно вне публичного поля.
Значительная часть авторитета и легитимности Токаева продиктована поддержкой его кандидатуры Назарбаевым. У первого президента, безусловно, есть инструменты воздействия для смены кандидатуры, если он вдруг разочаруется в своём выборе, но, подчёркивает Лукьянов, пока нет каких-либо сигналов о реальном конфликте.
